Мужик, сидевший до этого за стойкой бара. Приперся, навис над моим столиком и воззрился на меня вопросительно. Невысокого роста, в темно-сером костюме, рубашка светлая. И галстук. Галстук был вообще зашибись. Светло-салатовый, в диагональную сиреневую полоску, и еще какие-то собачки там бегали. Отпадный галстук, жалко, я часы не разглядела. Но все равно – я не люблю, когда мне мешают есть, даже если я в нирване, а мужик в галстуке, поэтому я отложила ложку и подняла на него мрачно-выразительный взгляд.
– Ну? – спросил меня человек-галстук слегка раздраженно, как будто я была ему должна.
– Что ну? – огрызнулась я в том же тоне.
– Я ж там написал, – пояснил он, как будто муху отгонял.
– Вы о чем? – Привязался же псих на мою голову, а официанта опять как ветром сдуло. Этак и суп остынет.
– Так я не понял, – на лице у мужика проступило какое-то даже будто обиженное выражение. – Так да или нет?
И тут до меня дошло. Мама дорогая, это ж он мне оказывает внимание. Или – как это называется – снимает. Вот так, средь бела дня, при всем честном народе, пытается купить мои, можно сказать, личные услуги. А эта чертова салфетка – так на ней, оказывается, было написано его щедрое предложение. Сколько там было? Двести? Интересно, рублей или долларов? Наверное, все-таки долларов, рублей как-то совсем уж смешно. Да-да-да, кажется, Дашка рассказывала что-то такое, как снимают в ресторанах, это надо же, вот и я удостоилась, черт побери, а я-то тут сижу... И ради вот этого я хотела себе всю морду искромсать?
Я разозлилась. Не всерьез, а даже как-то весело, но тем не менее бурно. Те же пузырьки, что наполняли меня легкой радостью, теперь словно вспенились и выплеснулись за край, как бывает, когда в шампанское кидают кислую ягоду.
– Мужик, – спросила я его ядовито, как только могла, – ты на себя в зеркало сегодня смотрел?
Мужик, похоже, опешил.
– Ну да, – ответил он, но как-то неуверенно. – Смотрел, а что?
Я прищурилась и окатила его оценивающе-презрительным взглядом.
– Не, а что, что не так-то? – мужик занервничал еще больше. – Галстук, что ль, к костюму не очень? Так мне его стилист подбирал.
Я не выдержала. Меня, можно сказать, прорвало. И в четком соответствии с недавними своими мыслями о счастье я честно сказала ему все, что думала.
– С галстуком у тебя все в порядке, классный галстук, и стилист замечательный, но ты же мне не его предлагаешь, правда? И не кошелек, с которым у тебя, похоже, тоже все хорошо. Про кошелек с галстуком я бы, может, еще и подумала, но ты же мне не их суешь – себя, любимого. А на себя, на себя-то ты как следует поглядел? Ты же ростом, елки, с сидящую собаку, у тебя ногти обгрызенные, а все туда же. Я тут ем! У меня суп стынет, а ты пристаешь со своими салфетками! Дожились, вообще! Что за манеры-то у публики? В ресторан женщине сходить нельзя! Все! Отстань от меня! Не хочу больше разговаривать!