Фу, дура какая! Да если бы он не смотрел, он бы меня и не позвал, облей я его хоть двадцать раз супом. Просто я ему понравилась, вот тебе, выкуси. Потому что я прелестная. И вообще. Почему бы мне не выйти в люди, как человеку? Ничего в этом такого нет. Я перевернула визитку, которую до сих пор держала в руке, и набрала номер, написанный на обратной стороне.
Трубку сняли на втором гудке.
– Слушаю!
Нет, противный все-таки мужик. Чего он так гавкает? Может, бросить к черту трубку? Нет, назло не буду. Я ему не девочка.
– Добрый день, Василий. Это Лиза. Ну, помните, из ресторана? Я еще вас супом облила?
Да, не возьмут меня в дипломаты. Ну кто так разговаривает? Вспоминать лишний раз про этот злосчастный суп было невежливо и вообще идиотство. Хотя про суп я сказала, чтобы как-то замазать «Лизу из ресторана». Вот что было действительно ужасно, и я это поняла, только выговорив, и что мне оставалось делать? Но мой собеседник, кажется, не уловил моих душевных терзаний.
– А, да-да. Добрый день, Лиза, конечно, помню, рад слышать.
И что я должна говорить? Сама напрашиваться в эту клятую оранжерею?
– Я вас ни от чего не отрываю? Я просто подумала...
– Да нет, все нормально. Просто я работаю тут немного. Есть планы на вечер?
Он меня приглашает или что? Как это понимать-то?
– Нет, никаких определенных не было. Я...
– Тогда как насчет оранжереи? С меня причитается.
Наконец-то. Родил.
– Ну... В принципе, наверное, можно было бы...
– Тогда в девять жду на месте. Раньше я не успею.
Да что же это такое? Что я ему – солдат на плацу? И где оно, это место?
– Василий, а где это?
– Ну как? Оранжерея-то, она ж одна. Там, прямо у входа, я подъеду.
– Василий, извините, но я не знаю, где это.
– То есть как не знаю? Совсем?
– Совсем.
– Не москвичка, что ли?
Это-то тут при чем? Неужели загадочная оранжерея – новая московская примечательность, которую стыдно не знать? Надо будет срочно спросить у Дашки.
– Ну... Москвичка, но все равно. Допустим, я отстала от жизни. И что теперь делать?
Правильно, так его. Надо самой задавать вопросы, пусть он корячится.
– Ну, чего делать? Давай тогда без четверти у Пушкина на Тверской. Его знаешь?
Так. Кажется, он издевается. Сейчас вообще никуда не пойду.
– Знаю.
– Ну вот. Мобила твоя у меня определилась, не потеряемся. До встречи.
В трубке запищали хамоватые гудочки отбоя. Я скептически поглядела на экран телефончика. Н-да. Поговорили. Назначили романтическую встречу. Дура ты, Лиза, куда ты лезешь, на фиг тебе все это надо, включая оранжерею. Кстати, оранжерея. Надо все-таки выяснить, что это такое.