Придя в себя и сообразив, в чем дело, я вытащила телефон. К тому времени он перестал трястись, потому что это был, собственно, не звонок, а простая смс-ка. Забыв с испугу, что телефон не мой, я ее прочла.
«Morning, sweet banny» – «С добрым утром, сладкий зайчек!» Вот прямо так, на чистом английском языке, да еще с ошибкой. Забавно. Кто это, интересно, со мной здоровается с утра пораньше? Да еще так по-дурацки? Неужели муж, обнаружив свою телефонную ошибку, таким образом издевается? Нет, номер отправителя совсем незнакомый...
И тут до меня дошло! Это же не мне! И не муж! Это, наоборот, ему. Это он – зайчик! Нет, зайчек! Сладкий! Черт!
Телефон, который я все еще сжимала в руке, словно в подтверждение моей догадки, затрясся опять.
«Почему молчишь? Твоя пусси на тебя обидится». Вот буквально, слово в слово. Это ж надо! Гадость какая. Я б скорей умерла, чем такое написала. Да еще мужу. Да и он тоже, как мне казалось, был вполне разумным человеком, не способным на такое отвечать. Может, все-таки какая-то ошибка?
Я еще раз посмотрела на номер. Нет, незнакомый. Мобильный. Местный. В каком-то ступоре я нажала клавишу «ответить».
Гудок, еще гудок – и игривый девичий голос: «Да, котик?»
Я нажала отбой.
Как очевидец и непосредственный участник я могу со всей ответственностью заявить: когда у тебя внезапно солнечным майским днем рушится жизнь – ты воспринимаешь это как катастрофу и, несомненно, испытываешь шок. Вот только что у тебя были любящий муж, прекрасный дом, сын, учащийся в университете, симпатичный счет в банке и, возможно, немного скучное, но обеспеченное и гарантированное будущее, ты собиралась в магазин за продуктами на неделю и переживала из-за пролитых в сумке духов – и внезапно, в одну секунду, ты понимаешь, что ничего этого нет, все только иллюзия и ложь, кругом темно, и вообще неясно, на каком ты свете.
Почему-то я сразу, буквально одним махом, поняла все. Что это не ошибка, что это серьезно, что да – мой муж, в которого я верила, как в каменную стену, то есть настолько верила, что даже никогда не задумывалась ни о малейшей возможности чего-то подобного, несмотря на множество обратных примеров из жизни и литературы, мне изменяет. Как будто с глаз упал глухой занавес, хотя в них при этом, наоборот, почему-то потемнело, все вокруг одним движением перевернулось и закружилось в воздухе, одновременно непостижимым образом встав на свои места. В общем, жизнь рухнула.
Справедливости ради, нужно заметить – жизнь никогда не рушится внезапно. Всегда потом, оглядываясь назад, вспоминаешь множество непонятных случайностей, странных совпадений и прочих неприятных мелочей, каждая из которых сама по себе не значит вроде бы ничего, но все они, взятые вместе, выстраиваются в нерушимую цепь. На одном конце ты, а на другом, как ядро, висит твоя сегодняшняя катастрофа, и все вместе вы летите в тартарары. И ты понимаешь, что легко могла бы, тысячу раз могла хотя бы заметить эту цепь, не говоря уж о том, что, взявшись за любое из звеньев как следует, ее вполне можно было бы разорвать, не дожидаясь конца, но всегда что-то мешало, что-то останавливало, закрывая глаза мягкой лапой, застилая волю. Ведь всегда проще – не заметить и промолчать, не затевая скандала, не задавая вопросов, полагаясь на общее доверие... Всегда проще. Почти всегда.