– Я же и выставляю?
– Нет, я имею в виду – организовывать большие выставки, за пределами своей галереи. Куда-нибудь возить, пропагандировать. Ну, кто сейчас знает вашего Исаева? А если художник неизвестен, так будь он хоть Бенуа, он все равно не вызовет большого интереса. Сперва выставки, потом аукционы... Так и выращивается спрос. Конечно, это все очень условно...
– Я понимаю. Николай Михайлович, простите мою навязчивость, но не могли бы вы рассказать мне об этом побольше? Так сказать – краткий курс молодого бойца? Если это не будет уж очень нахально с моей стороны...
– Да ну почему же, Елизавета Дмитриевна. Напротив, я с удовольствием. Живу я неподалеку, так что, если позволите, буду к вам заходить. А про Исаева вы подумайте. Мне кажется, там определенно есть некий потенциал.
Так у меня завязалось знакомство с ветераном искусства. Николай Михайлович сдержал слово и действительно впоследствии купил у меня несколько картин, но мой выигрыш от нашей встречи был несоизмеримо большим.
С помощью Николая Михайловича я разжилась не только знаниями, но, главное – полезными связями и контактами. Он представил и отрекомендовал меня своим знакомым из «бранжи», отчего приток картин в мою галерею заметно возрос.
Во вторую же нашу встречу – он зашел навестить меня в галерею на следующей неделе и удивился, что у меня не появилось новых работ. Тогда я и посетовала ему, что вот-де, будучи в деле совершенным новичком и вообще в Москве без году неделя, никого не знаю, связей нет, и где искать достойные работы, я не представляю.
– Ну, Елизавета Дмитриевна, голубушка, – улыбнулся Николай Михайлович. – Думаю, что тут я смогу вам немного помочь. Вот, запишите-ка телефончик.
Он вынул из кармана записную книжку в кожаном переплете и не спеша раскрыл на нужной странице.
– Пишите. Кацаруба Григорий Петрович. Позвоните ему, опишите вашу ситуацию, скажите, что я рекомендовал. Думаю, он что-нибудь для вас придумает.
– Кто же он такой? И фамилия такая странная...
– Он-то? – усмехнулся Николай Михайлович. – Фамилия, конечно. Украинская фамилия, да. Но человек ценнейший. Во-первых, он преподает живопись в художественном училище девятьсот пятого года. Ну и еще работает в Грабаревском Центре. Вообще начинал-то он как художник, но, знаете, это дело такое. Не знаю, пишет ли он сейчас сам, но что касается картин... Вы бы знали, голубушка, в какие запасники он имеет доступ...
– Ну, Николай Михайлович, я боюсь, запасники мне и не потянуть...
– А вы не бойтесь, душечка, с запасниками и без вас есть, кому разобраться. Вы просто ему позвоните, а там видно будет.