Они повернули коней и поскакали к своим серым войлочным шатрам, расположенным в восточном конце лагеря, в благоразумном, но, увы, не гарантирующем безопасность, отдалении от королевских щедрот и королевского гнева.
...Девицы уснули на ковре, обняв друг дружку, словно нежные сестры. Руфус дежурил снаружи,– спать ночью ему, как оруженосцу и личному охраннику короля, запрещалось, но и терпеть постоянно его молчаливое присутствие, отдающее запахами пота и чеснока, Томас не хотел.
Король встал со своего ложа и, тихо ступая, прошел в угол, где стоял его личный походный сундук,– обитый медью неподъемный ларь с сокровищами Томаса Мясоруба. Он открыл его, пользуясь хитрым ключом с бородкой, который висел у него на шее. Здесь были и золотые арабские динары, и камни из антиохийской сокровищницы, и бесценное оружие из личной хранительницы правителя Дамаска, и даже золотой кубок, который, пожалуй, и мог быть той самой священной Чашей Тайной Вечери, за которую его принимал покойный граф Кастильский, если бы... Если бы все это опять-таки не было красивой сказкой. Мясоруб не верил ни в Христа, ни в Аллаха, увольте – тут уж ничего не поделаешь. Крестовый поход был идиотским проектом, и, если бы он, тогда еще просто Томас Арчибальд Йорк – не король и даже не сэр, а простой бедный рыцарь,– хоть на мгновение проникся этой идеей, он тоже был бы идиотом. Как и многие его товарищи, мир их праху.
Но он не проникся и увел свой небольшой отряд из Святой земли при первой же возможности, которая представилась во время провальной кампании под Газой. Тогда он спас от резни горстку солдат, а уже через месяц под его началом собралось больше полутора тысяч клинков. И они все прибывали – разочаровавшиеся, осатаневшие от крови и невзгод остатки армии крестоносцев, их вчерашние враги – сирийцы, турки и египтяне, разрозненные и деморализованные горстки воинов, превратившиеся в банды разбойников, отчаянные отряды кочевников, ходившие весенними рейдами по богатым землям Востока, и даже лысые и темнокожие, словно дьяволы, зиары, о которых никто еще не слышал в христианском мире... Томас знал, что настоящие богатства ждут их не на побережье, не в Святой земле, которая пусть и окутана священным ореолом, но за последние триста лет начисто разграблена и обескровлена непрерывной войной. Богатства – там, дальше на востоке, в сытой и благополучной Эдессе, в Багдаде и Ар-Рамаде...
А ведь именно так оно и вышло. Все просто и доступно, если только отвлечься от красивых сказок. Вот они, богатства, вот он, сундук Томаса Мясоруба – лучшее подтверждение этой теории... Честно говоря, здесь хранится лишь малая часть сокровищ, которые не вместились бы ни в один из существующих сундуков. Но здесь – самое дорогое сердцу короля. А впереди его ждет Багдад, и все несметные богатства багдадских правителей наполнят его сокровищницу – сотни, нет, тысячи таких сундуков. Надо только разгромить сарацинское войско и взять крепость Аль-Баар, стоящую на пути, как кость в горле... И он сделает это, как сделал с десятком других крепостей!