— Врет? — предположил тот старик, который до сих пор молчал, и сам же себе ответил: — Не похоже!
— Он говорит правду, Адна, — тихо, совсем не так, как до сих пор, проговорил Правитель. — Сердце его свободно от корысти…
— И чего же с ним делать? — вопросил Адна. — Убивать теперь как-то неловко, отпускать не хочется… Сделать его одним из нас?
— Без его согласия это невозможно, — очень строго проговорил рыжеволосый обладатель золотого меча, бросив на Ивара странный взгляд.
— А мы спросим, — сказал Правитель. — Выбирай, человече. Мы можем убить тебя, а можем оставить жить внутри Холма.
— Ты не будешь знать жажды, голода и усталости! — нараспев заговорил Эоху. — Болезни в испуге уйдут от тебя прочь. Ты овладеешь чарами и всегда будешь жить среди красоты. Пороки и грязь тварного мира не коснутся тебя сотни лет!
«Соглашайся! — назойливо подсказывал благожелательный вид того из сидхе, кого называли Адна. — И вся мудрость мира будет твоей!»
«Соглашайся! — кричал яростный взгляд рыжеволосого воина. — И мы вместе поскачем к звездам, обгоняя ветер!»
«Соглашайся! — шелестели листья в чудесном саду, подобного которому нет, наверное, даже в Асгарде. — И ты каждый день сможешь приходить сюда!»
— Нет, — тяжело, словно выдирая из себя пук волос, ответил Ивар. — Без боли и страданий жизнь уже не жизнь, не увидев уродства, никогда не оценишь красоты! Я отказываюсь!
— Ну что же, — покачал головой Правитель, — ты сам сделал выбор! Убивать тебя не за что, отпустить — не можем, значит, ты все равно останешься здесь навсегда. Но уже не гостем, а пленником!
Ивар ощутил, как почва качается под ногами, словно, он вновь оказался на палубе, а дыхание застревает в груди, точно отъевшийся хомяк — в норке.
— Фиахра, проводи его туда же, где он был. — Правитель сидхе кивнул рыжеволосому воителю.
— Идем, — сказал тот, подходя вплотную.
Ивар кивнул, изо всех сил стараясь выглядеть раздавленным, и медленно потащился вслед за владельцем чудесного рога. Остался позади сад с его ароматами, вместо травы под ногами вновь оказался камень. Проплыла над головой арка, взгляд Правителя перестал жечь спину.
Они поднялись по лестнице и свернули в коридор, широкий, словно торная дорога, но пустынный, как могильник в полночь. Фиахра важно вышагивал впереди пленника, не глядя по сторонам.
Как только они миновали перекресток, Ивар одним скачком настиг своего провожатого. Обеими руками вцепился в перевязь, на которой висел меч цвета осенних листьев, и что есть силы рванул на себя.
Раздался треск рвущейся кожи, а за ним — изумленный вскрик.