— Ты оказался куда ловчее, чем я думал, человек, — проговорил Правитель после паузы. — И если бы не меч, некогда изготовленный самим Гоибниу, то был бы ты уже мертвее, чем Балор!
Ивар не знал, кто такие Гоибниу и Балор, но на всякий случай ухватился за светящееся лезвие крепче.
— Нам передали твою безумную просьбу. — По прозрачной короне пробежала вереница слепящих вспышек. — И даже меня, видавшего все в подлунном мире, она удивила… Я отдам тебе зверя и выпущу из Холма! Но только на один день! Ведь ты явно охотился не один. Отдашь зверя соратникам, а следующей ночью вернешься сюда для казни!
Сказано это было таким тоном, что Ивар понял: все, торговаться бесполезно, грози он сломать хоть все мечи во владениях сидхе. В сердце разлился мертвенный холод, сквозь который с трудом удалось ощутить слабое торжество — все же он настиг неуловимую добычу, пусть даже и ценой своей жизни…
— Хорошо, — услышал он собственный голос, который почти не дрожал, — поклянись мне, Правитель, что не причинишь мне вреда и выпустишь наверх!
— Клянусь честью своей и всего народа моего. — Властелин улыбнулся, и от этой улыбки мороз прошел по спине Ивара. — С тебя я клятв брать не собираюсь. Просто пообещай, что к завтрашнему закату будешь у нашего Холма, а на протяжении дня никому не расскажешь, что видел здесь, под землей!
— Обещаю, — кивнул Ивар.
— Вот и хорошо. — Правитель протянул огромную, как лопата, ладонь. — А теперь отдай меч!
Ивар сделал шаг и подал дрожащий, точно от радости, клинок рукоятью вперед. Правитель принял его осторожно, словно младенца, со странной улыбкой взвесил в руке, а затем попросту швырнул себе за спину.
Фиахра с радостным ревом поймал оружие, и оно победно засияло в его мускулистой, толстой, как бревно, руке.
— Вылезай из клетки, — сурово проговорил один из стариков в белом, — ведь ты не думаешь, что мы выведем тебя на поверхность вместе с ней?
Он стоял на склоне холма, ошеломленно моргая, и никак не мог поверить в то, что вернулся из подземелий живым. Рядом высилась темная туша стреноженного зверя. Свежий ветер, невыразимо вкусный после воздуха подземелья, овевал лицо, далеко в вышине светились звезды. Ночь, судя по занимающемуся на востоке зареву, близилась к завершению.
— Кто тут? — раздался из темноты злой вскрик.
Затрещали кусты, и на открытое место выбрался воин с натянутым луком в руках.
— Это я, Нерейд, — отозвался Ивар, чувствуя, что безумно рад видеть рыжеволосого насмешника. — Это я!
— Ивар? — воскликнул тот потрясение. — Не может быть! Или ты морок?
Поднялся шум, притащился разбуженный Арнвид. Он долго таращил сонные глаза и наконец изрек: