Обстановка в зале была вычурная и помпезная. Все поражало роскошью: и позолоченные стены, и резные канделябры с огромными свечами (похоже, вампиры против современного освещения), и сами разодетые в пух и прах вампиры (эх, землей бы присыпать этот прах вместо пуха).
На длинном постаменте в резных красных креслах сидело семеро старейшин. То, что это старейшины, было понятно по особой ауре силы, окружающей их. Они были, словно каменные изваяния, бледные и неподвижные. Интересно, они дышат?
— Хмель Лариса Викторовна? — я вздрогнула от этого шелестящего голоса.
— Да, это я, — удивляюсь я своей выдержке.
— Как дочь величайшего Красного вампира, вы должны передать нам то, что вам завещал ваш отец. Медальон, госпожа!
У меня непроизвольно вырвался истеричный смешок:
— Вы, конечно, меня извините, но вы ошибаетесь: мой отец не вампир. И, уж тем более, он мне ничего не завещал, кроме отчества. Никакого медальона у меня никогда не было.
Ну, все — это конец моей недолгой и бесславной жизни! Старейшины в ярости повскакивали с мест, все вампиры раздраженно зашипели, как будто я нанесла им величайшее в жизни оскорбление.
— Василий! — приказал вчерашний неудавшийся Дракула. — Обыщи ее!
Бедняга Василий уперся в стенку руками и ногами, глядя несчастными глазами на Дракулу.
— Черт! — ругнулся последний. — Любой из нас разорвет ее на куски, если приблизится — я сам вчера ощутил власть ее крови.
С центрального кресла поднялся длинный и тощий, как жердь, вампир и направился ко мне.
— Интерессно! — он кружил вокруг меня, как акула, исследуя и смакуя запах моей крови. — Ее кровь, конечно, волшебна и притягательна, но это не объясняет отсутствия медальона. Тем не менее, я его чувствую! Так же сильно, как и аромат ее крови. Я вот думаю, а мог ли Виктор наложить на медальон чары, благодаря которым даже его дочь не видит его?
— Но, князь, что же нам делать? — кажется, вампиры еще в большем недоумении, чем я.
— Нам надо посовещщаться… одним…
Короче, меня, пока еще целую и невредимую отправили в ту же комнату, голодную и злую.
Злость так клокотала во мне, что я начала вымещать ее на ни в чем не повинных предметах интерьера, справедливо полагая, что на решение Совета это все равно не повлияет.
Вдруг за окном раздалось громкое хлопанье крыльев — свет померк. Я застыла в шоке — за окном зависла человекообразная летучая мышь женского пола, похожая на ту, что убила моего таксиста. Хотя, кто знает, сколько этих тварей летает в округе. Тут это недоразумение с грудью второго размера (знаю, потому как у меня такой же) со всего маху разбила стекло — и вот она уже в комнате. Я взвизгнула и прижалась к двери. Вот и все, не дождусь я решения совета. Крылатая тварь легко подхватила меня на руки (если это сине-зеленое можно так назвать) и вылетела из окна. У меня даже волосы на голове зашевелились от ужаса. Кажется, я стану седой в двадцать лет. Мы летели безумно высоко, и у меня от ужаса и холода зубы отбивали чечетку. Голый лес расстилался под нами черным ковром. Лицо колол холодный злой ветер.