Но потом горько рассмеялась. Жизнь-то у меня, выходит, не такая уж долгая, можно и посохнуть.
А если рассказать ему обо всем случившемся? Он меня пожалеет, обнимет, поймет, какая я необыкновенная, раз на меня охотится столько мужиков… Я фыркнула, когда поняла, что легче поверить в вампиров, чем в то, что Сережа не отправит меня в психушку после всего услышанного.
Ладно, решение пришло внезапно — как приеду, позвоню ему. Проведу хоть одну ночь с ним. И хотя что-то мне подсказывало, что после этого я его не увижу, но очень хотелось почувствовать себя желанной до того, как… До того, как.
Неродной и некрасивый город встретил меня уже привычной слякотью (зима, называется), но все вокруг смотрелось как-то непривычно и дико. Наверное, я на себе испытала прием "остранения". Еще бы, изменилась я и мое восприятие мира. Да что там? Мир оказался не таким, каким я его знала.
Стоя на остановке, я разглядывала серые многоэтажки и размышляла о том, что не нашла я места, где хотела бы жить. Даже Санкт-Петербург не привлекал меня. Он казался мне равнодушным и совсем чужим. Странно, но я не рвалась ни в Москву, ни в Питер. Не это мне надо. Но вот что?
Как сомнамбула, я доехала до своей остановки и пошла в сторону дома, смотря под ноги. Завернув за угол, я вдруг увидела Сергея, явно, направляющегося в мой подъезд.
И тут меня словно оглушило: таким он мне показался никчемным и жалким! Он важно вышагивал, смешно задрав подбородок. Наверно, сам себе казался звездой местного разлива. Черт! И кожанка-то сидела на нем нелепо, и брюки странно болтались! Несуразно большие руки загребали при ходьбе назад. Волосы, которые казались мне красивыми, были смешно зализаны с помощью геля.
Тут же память услужливо напомнила, сколько времени он проводил перед зеркалом, любуясь своим отражением, как душил руки перед тем, как идти на свидание с Наташей (она запрещала ему курить, а он не мог удержаться, ну, и заметал следы).
А походка! Боже, походка! Раньше она показалась бы походкой крадущегося тигра, сейчас же я ее сравнила с ползущей змеей!
Я остановилась и зажмурилась, а потом — развернулась и припустила за угол дома. И, чувствуя себя последней идиоткой, стала ждать, прислонившись к стене, пока он уберется.
И я понимала, что больше. Никогда. Не хочу. Его! Видеть.
Ко мне уже подбиралась истерика, когда мимо проплыл Сергей.
— Да, извини. Задержался, — мило говорил он с кем-то по телефону, — у меня были неотложные дела.
Ну, и врун! Захотелось вырвать у него трубку и открыть Наташе глаза на ее парня. Но стало ее жалко. Приходилось признать, что мне жить со своими иллюзиями было не так больно, как без них.