— Я не тебя имел в виду, — прервал он мои размышления, — ты наполовину человек, и, думаю, подобных способностей у тебя нет.
— И что это значит? Мы не предохранялись?
— Лара, я владею этой способностью.
Я открыла рот.
— Но ты ведь не пьешь кровь!
— Ты тоже, — фыркнул этот разводитель таинственности вокруг своей персоны.
— Так ты тоже помесь вампира и человека? — не очень изящно выразилась я, присев на краешек стула.
— Это ты помесь! — возмутился Барский. — А я сын высшего серебряного вампира и…оборотня.
Я сглотнула, вспомнив ночную встречу с милой собачкой. Все, приплыли! Я порадовалась, что сижу.
— Значит, ты…
— Бессмертный. И, да — у меня есть вторая ипостась, которую ты видела, и, да — я могу контролировать детородную функцию.
— А магия? Ведь серебряные владеют некоторой магией, — уже деловито спрашивала я.
— В некотором роде, — медленно ответил Барский, растягивая слова.
— А… внушение? — Я в упор смотрела на него.
— Если ты спрашиваешь, применил ли я к тебе вчера внушение, то… да! — Этот хам еще и самодовольно улыбался.
— Ублюдок! — Я запустила в него кружку.
— Эй! — Конечно, не попала, но ухмылку с лица стерла.
— Как ты посмел?!
— Знал бы, что ты такая истеричка…
— Ах, ты, гад! — Я решила основательно погромить его кухню, как ни странно, действуя осознанно: ярость, как это часто теперь бывало, не застилала мне глаза. Видимо, ночью вылилась в нечто иное…
Наверное, со стороны смотрелись мы уморительно: я, такая шмакодявка, гоняла по кухне двухметрового полуоборотня, полувампира.
Странно, но он не особенно сопротивлялся. Чувствует свою вину, гад!
Изловчившись, я использовала оружие массового унижения — подножку, а потом оседлала этого недоумка.
— Лара, — прохрипел он, отцепляя мои пальцы от шеи, — прости! Я не удержался. Я ведь тоже выпил. К тому же, ты нуждалась в утешении.
— Спасибо, утешил, — буркнула я, но с груди слезла.
Сев на стул, я заподозрила, что услышу что-нибудь неприятное, поэтому решила опередить:
— Запомни, Барский: так как я ничего не помню, между нами ничего не было. — И, увидев, как блеснули его глаза, добавила: — И я настоятельно не рекомендую тебе пытаться повторить вчерашнюю ошибку.
Стыдно сказать, но я испытала облегчение от того, что не сама прыгнула к нему в постель. А что? И опыт приобрела, и, вроде как, не при чем… Да, и если честно, где-то глубоко в душе (или не очень глубоко), мне польстило, что этот сексуальный мужчина захотел меня настолько, что сначала напоил, а затем — использовал внушение. Значит ли это, что он не настолько уверен в своем природном магнетизме, чтобы просто соблазнить меня? А вдруг ему просто утруждать себя не хотелось, забормотал червячок сомнения? Мда… уж лучше остановиться на первом варианте. Мало мне, что ли, комплексов?