Валентин встал, собирая посуду.
— Не бери в голову. Ты ведь тоже жаждешь убить своего отца, — да, против этого не попрешь.
— Ладно, откуда будем спускаться?
Вместо ответа, Барский провел меня в гостиную, где открыл дверь в кладовку и зажег свет.
— Прямо отсюда.
Я удивленно открыла рот, глядя на исчезающую внизу лестницу.
Пока он запирал входную дверь и выключал электричество в доме, я сбегала за сумочкой. Как говорится, "omnia mea mecum porto" — "все мое ношу с собой". То есть, раз голова пуста, хоть сумочку захвачу. Мало ли что!
Спускаясь по лестнице, я обратила внимание, что все еще хожу в стоптанных сапогах.
— Эй, Барский! — окликнула я широкую спину. — А амуниция мне, как бойцу, полагается? А то с этой беготней все вещи растеряла.
Он рассмеялся низким грудным смехом, вызвав у меня предательские мурашки.
— После ознакомительной тренировки придумаем что-нибудь.
Лестница уходила довольно глубоко, но была хорошо освещена, а еще она была какая-то… древняя.
— Барский, — спросила я опять спину, — а город давно построен?
— Знаешь, Лара, наверное, тебе лучше этого не знать. Некоторые вещи вызывают у людей шок.
— Не беспокойся, — махнула я рукой, — я уже месяц, как в шоке.
— Город существует столько, сколько идет война вампиров с оборотнями.
— А сколько она идет? — врешь, не отвертишься!
— Дольше, чем я живу.
Этот новый поворот в нашем разговоре заставил меня глубоко задуматься.
— Барский, — спросила я насторожено, — а сколько ты живешь?
Он остановился и, повернувшись, посмотрел мне в глаза.
— Тебе сообщить год рождения или сразу посчитать, насколько я тебя старше?
— Год? — пискнула я неуверенно.
— Тысяча шестьсот шестьдесят второй, — медленно произнес он, потом любезно приподнял мне нижнюю челюсть и пошел дальше.
— А-а, — хорошо хоть не до нашей эры, выдохнула я с облегчением.
Наконец, впереди показалась дверь, старая такая, резная. Среди странного угловатого орнамента явно просматривались очертания большой собаки или волка, воющего на луну (кто бы сомневался).
И это ископаемое, пардон, мужчина в самом расцвете сил повернул чугунное кольцо. Дверь со скрипом подалась и отворилась. Ох, что-то я сомневаюсь, что смогу открыть ее сама. Я только хотела спросить, а утруждают ли себя бессмертные смазыванием петель, но… замерла в восхищении.
Это был рай, оазис, сбывшаяся мечта идиота! Да сюда можно туристов толпами водить! Питер отдыхает. Совсем.
Сначала я подумала, что попала в ботанический сад: в нос ударил свежий аромат тысяч видов растений, заполнивших огромный зал. Они опутывали высокие белые колонны, заполняли пространство между многочисленными дорожками, выложенными камнями, переплетали высокий сводчатый потолок. Кое-где в живописном беспорядке были разбросаны скамейки и резные беседки. Из зала выходили многочисленные тоннели.