— Ни за что! — возмутился Алекс, нисколько не стесняясь присутствия «вознесенцев».— Эти махинаторы приложили руку к твоему похищению во Франции, вломились в наш дом, напали на Макса и Шан! Один бог знает, как они подгадили Уиллу, но, думаю, полиция с удовольствием познакомилась бы с ними поближе. Эти типы нарушили все наши взаимные соглашения. Неужели ты хоть на секунду допускаешь, что я поверю им после всего, что было?
— Алекс, ты же понимаешь, им нужна не я,— возразила Люси.— Их задача — поскорее завершить поиски, и, наверное, наша тоже. Без этого открытия нам никогда не добраться до финала.
Люси встретилась с ним взглядом, и ее мимолетная улыбка подсказала Алексу, что она не отступит.
— Вы только что сами признались, что я — ваша Ариадна,— с вызовом обернулась Люси к Тамплю.— Из рукописей вам стало ясно, что только я могу вам помочь, и теперь я точно знаю, где вас ждет ответ на все вопросы. Стратфорд вас разочаровал, зато я не подведу и по своей воле открою последний из замков.
Сделав особое ударение на слове «воля», Люси осторожно сняла с шеи цепочку, на которой висел золотой, причудливой формы ключик с рубиновой инкрустацией. До сих пор он не был виден под блузкой и теперь приковал к себе внимание всех присутствующих. Кэлвин откровенно вытаращился на драгоценную вещицу, а в глазах Алекса промелькнули искорки изумления и другого неуловимого переживания, понятного одной Люси.
— Вот еще одна причина не ходить с ними одной,— веско заметил Алекс— То, что мы ищем, было надежно спрятано несколько столетий назад — наверняка не для того, чтобы древняя мудрость и знания попали в руки людей такого рода.
— Вот здесь вы ошибаетесь, доктор Стаффорд,— перебил его франко-американец.— Сценарий «конца времен» непреложен, он записан набело. Ни вы, ни я не в силах его отменить.
— Именно поэтому я против, чтобы Люси шла с вами,— стоял на своем Алекс— Мы должны стараться сделать этот мир лучше, а не разрушать общество с помощью ваших якобы самореализующихся пророчеств. Все достойные внимания идеологии или философии стремятся научить нас жить в благополучии, а не умирать, надеясь на некое призрачное спасение, разве нет? Надежда движет нами на пути к вере — будь то Бог, или наука, или то и другое. Люди, которые упрямо пропагандируют неизбежность Армагеддона,— отщепенцы, они презрели и надежду, и само человечество. Вы тащите нас всех в крайне безысходное место, где нет справедливого и любящего Господа, чтобы принять нас в Свои объятия.
— Как угодно, доктор Стаффорд,— устало произнес Тампль и отвернулся, отказываясь ввязываться в спор.