Действительно, похоже, один из щенков заметил белку. Собаки неожиданно сорвались с места, и кобыла испуганно отпрянула в сторону.
Джереми попытался схватить лошадь своей дамы под уздцы, однако Люси не нуждалась в его помощи. Она быстро успокоила животное. Джереми заметил, что Люси не слишком уверенно держится на лошади.
— Ты давно ездишь в дамском седле? — спросил он.
— Сегодня утром впервые села в него.
— Неудивительно, что твоя лошадь нервничает.
— Полынь не нервничает. Она ходила под мужским седлом, я ездила на ней и верхом, и без седла, и стоя.
Люси потрепала лошадь по шее.
— Ты ездила стоя? — переспросил Джереми.
Заметив удивление на его лице, Люси впервые за день улыбнулась.
— Только один раз, — призналась она, и в ее зеленых глазах заплясали озорные искорки. — На спор. Это было много лет назад. Сын управляющего…
Она вдруг осеклась, устремив куда-то взор. Проследив за ее взглядом, Джереми увидел, что Тоби и София спешились на небольшой полянке. Озаренные золотистым солнечным светом, они выглядели очень романтично на фоне осеннего леса. Тоби что-то держал в руках, стоя перед сидевшей на поваленном дереве Софией, которая с сияющей улыбкой слушала его. Что-то сказав ей, Тоби возложил на голову девушки венок из плюща, а затем поцеловал ее руку.
Джереми мысленно чертыхнулся.
— Люси… — промолвил он, но она не стала его слушать. Пришпорив лошадь, Люси галопом помчалась прочь и вскоре скрылась за деревьями.
Джереми бросился вдогонку за ней. Выехав из перелеска, он увидел, что Люси несется сломя голову по голому полю, направляясь к просвету в живой изгороди, стоявшей в отдалении. У Джереми перехватило дыхание. Лошадь могла споткнуться на неровном поле, и это грозило всаднице большой бедой.
Джереми пришпорил коня. Он почти уже нагнал Люси. И тут он увидел, что просвет в живой изгороди перегорожен невысоким деревянным штакетником. За ним на идущем под уклон участке земли располагался фруктовый сад. Любому, даже самому искусному, наезднику было бы непросто преодолеть столь коварную преграду, не сломав себе шею.
Джереми резко натянул поводья.
— Люси! Остановись, черт бы тебя побрал!
С его языка были готовы сорваться еще более крепкие ругательства, но было уже поздно что-либо предпринимать. Кобыла Люси с разбегу взмыла вверх, пытаясь преодолеть преграду. Раздался треск деревянных жердей, и лошадь вместе с всадницей исчезла из виду.
У Джереми упало сердце. Но тут до его слуха донесся глухой стук копыт, и Джереми немного успокоился. Сжав коленями бока своего жеребца, он подъехал к забору, у которого была снесена верхняя жердь, и без труда перемахнул через него.