— Это походит на провокацию.
— Какое неприятное слово. Давай лучше говорить о самообороне.
— Итак, ты считаешь, дела сложатся достаточно жестко, что мне действительно понадобится самооборона?
Он колебался.
— Я не знаю. Просто не знаю.
— Да, но тогда, если этот парень окажется безупречен и просто продаст мне партию амброзии, я ничего не смогу сделать? Зря прокатимся?
— Я уже сказал, не знаю. Правда. Но честно говоря… если они позволяют с такой легкостью отыскать его, то напрашивается вывод, что происходит нечто странное. Просто будь осторожна, ладно? Теперь он стал сама серьезность.
— Ты ловкая. Ты должна справиться.
— Однако в любом случае ты не намерен объяснить мне, что это за парень?
— Думаю, что в данном случае неведение — это благо.
Я махнула рукой, просто не зная, что сказать. Мы с Картером обменялись еще парой шуточек, и он собрался уходить. На прощание он бросил на меня пытливый взгляд:
— Ты уверена, что ничего не хочешь мне сказать? Тебя же явно что-то беспокоит.
— Да. Но я сама разберусь.
— Ясно. Пока.
И в ту же секунду ангел исчез. Примерно через час объявился Сет. Его лицо было слегка испачкано синей краской:
— Терри и Андрея теперь красят кухню.
Я улыбнулась, засунув подальше исповедальные порывы:
— Как можно так перепачкаться, если ты даже не красишь?
Я отыскала мочалку и принялась тереть его лицо, без всякого, впрочем, результата. Стоя так близко, я вдруг ясно вспомнила прошлую ночь. Его руки, ласкающие мои груди. Переполняющее ощущение его внутри меня. Наши движущиеся в унисон тела. Его приоткрывшиеся в момент оргазма губы.
— Не стереть, — отпрянув, резко сказала я.
— Ох, ну и ладно.
Весь вечер я молча переживала в оцепенении, уклоняясь от малейших касаний. Сет сразу почувствовал мое настроение и оставил меня в покое. Мы прошли несколько кварталов до кинотеатра, где показывали только номинантов на «Оскар» и независимое артхаусное кино. Мы посмотрели новинку, но если фильм и отвлек меня от переживаний, то только на два часа.
Потом мы пошли в итальянский ресторан и Сет втянул меня в дискуссию о достоинствах фильма. Оставалось удивляться, как это мой рот поспевает за разговором, в то время как все остальное находится совершенно в другом мире.
Снова и снова я вспоминала случившееся прошлой ночью — и не только постельную часть. Я анализировала все события, приведшие к финалу. Почему я так поступила? Что заставило меня уступить? Была ли это альтруистская попытка наладить наши отношения с Сетом, удаляя искушение? Или болезненное желание утешить Бастьена? Или, скорее всего, просто эгоизм? Жгучая жажда получить то, что мне не предназначалось, — не потому, что это могло помочь нашим отношениям, а просто потому что захотелось. Я хотела этого наслаждения. Я мечтала об этом теле и просто отдалась страсти. Я, в конце концов, исчадие ада. Я и прежде замечала, что самообладание — не наша сильная сторона.