Единой власти не было лишь в буйном Урусе да разношерстном Болоте, но только потому, что лидеры самых мощных кланов этих территорий — Нурсултан Тагиев и братья Бобры — благоразумно не лезли в первый ряд, прекрасно понимая, что единоличная власть подразумевает единоличную ответственность, и за беспорядки Мертвый будет спрашивать именно с них. И спрашивать беспощадно.
— Привет, дорогой.
— Салам, братья.
— Выглядишь неплохо. Цвет лица здоровый.
— И вам того желаю.
— Прошел курс омоложения?
— Веду здоровый образ жизни.
Тимоха Бобры рассмеялся.
— Приятно видеть, что ты по-прежнему готов поддержать хорошую шутку, Нурсултан.
— Приятно видеть, что ты до сих пор не разучился шутить.
— Да уж, я еще тот весельчак…
Два брата Бобры беседовали с Нурсултаном Тагиевым по сети — напряжение, царящее в Анклаве последнее время, к личным встречам не располагало. Беседовали почти открыто, лишь на стандартном шифровании, а потому не отказали себе в удовольствии установить видеосвязь. И теперь Нурсултан вынужденно наслаждался видом сидящих у коммуникатора братье в: субтильного Николая Николаевича в традиционном деловом костюме и массивного, похожего на слегка побритого гризли Тимохи.
— Как дела?
— Как бизнес?
— Неплохо, совсем неплохо.
— Урус не замечает кризиса?
— О чем вы говорите?
Улыбки Бобры стали еще шире.
— Нам кое-что нужно, и ты знаешь что. Мы готовы дать две оптовые цены.
Стандартное шифрование, конечно, не сдвоенное, но уровень безопасности оно обеспечивает вполне приемлемый. Братья были уверены в конфиденциальности разговора, однако называть вещи своими именами не хотели. Тагиев не вчера родился, должен понять, что речь идет о «синдине».
— У меня очень мало, — медленно ответил Нурсултан. — Практически нет.
— Возьмем все, что осталось.
— Не могу.
— Две с половиной цены, — буркнул Тимоха.
— Ты же знаешь — я бы помог, — вздохнул Тагиев. — За три цены помог бы не задумываясь…
— Согласен!
— Но все, что осталось, самому нужно. — Нурсултан пристально посмотрел на недовольного Бобры, понял, что Тимоха звереет, и поспешил сгладить отказ: — У меня расход небольшой, но он есть. Люди знают, что я о них забочусь. Что они подумают, если я отдам товар?
— Не отдашь, а продашь.
Тагиев улыбнулся, показывая, что правка не имеет значения.
В Урусе «синдин» действительно не пользовался особым спросом, это наркотик образованных умников, наркотик машинистов и ломщиков, которых в самом большом по численности населения районе Москвы было крайне мало. На машиниста ведь учиться надо, и не только в школе. А вот на Болоте оцифровка народа едва ли не стопроцентная, Бобры «синдин» цистернами в родную территорию вливали, прибыль радостно подсчитывали, «поплавки» доставать помогали и теперь, судя по всему, пожинают плоды недальновидности.