Какая тупая и пошлая фраза! Фотографу почему-то становится смешно. А потом — сразу горько. И он шепчет:
— Что вы знаете о жалости?
На несколько мгновений в коммуникаторе становится тихо, после чего Заказчик коротко отвечает:
— Ничего.
И эти честные слова взрывают Криса.
— Мы в дерьме, вашу мать, понимаете? В дерьме! Она просто не выдержала! Она сломалась, черт бы вас всех побрал! Она сломалась от дерьма! От безнадеги и дерьма! Она не хотела, но сломалась! А вы говорите, что вам жаль? При чем тут, вашу мать, жалость? Мир тонет в дерьме! Захлебывается! Рано или поздно мы ляжем рядом с ней! Все мы, вашу мать! Все!!
Заказчик молчит. Дитрих молчит. Жозе молчит. Все молчат. И Агата молчит тоже. Молчит и улыбается. Одна из всех. Потому что ей кажется, что ей лучше, чем им.
— Слишком много дерьма, — обессиленно заканчивает Кристиан. Его бьет крупная дрожь. — Слишком много дерьма, вы слышите? Где же, мать вашу, совершенство?
Он хочет плакать, но не может. И от этого становится совсем плохо. В зеркале появилась трещина, оно больше не хочет отражать рехнувшийся мир. Оно устало.
— Вы хотите увидеть совершенство? — ровно спрашивает Заказчик.
Кристиан смотрит на мертвую Агату.
— Вы хотите увидеть совершенство?
Со второй попытки смысл вопроса доходит до фотографа, и он кивает:
— Да.
Он мечтал о тихом уголке, верил, что есть спасительный рай, но ключи от него не вызывают радости. Вообще никаких чувств не вызывают.
— Дитрих получил инструкции, — спокойно сообщает Заказчик и отключается.
Главный «гвардеец» забирает коммуникатор и сообщает:
— Через десять минут на крышу отеля сядет вертолет.
— Мы должны ее забрать, — говорит Кристиан. — Похороним как положено.
— Хорошо, — соглашается Дитрих. — Не проблема.
— Я сам ее вытащу из ванны, — продолжает фотограф. — Принеси халат.
— Хорошо.
Дитрих идет за халатом, а Кристиан поднимает «шиву», ловит улыбающуюся Агату в объектив и нажимает на кнопку.
Кадр № 667. Анклав Сингапур, конец июля. Мертвая фея.
* * *
Последний Храм.
Дорога верных
— Вышел к озеру! — громко сообщил идущий первым Афанасьев и, не удержавшись, добавил: — Оно большое.
— И красивое, — поддакнул Берг.
— И большое, — хмыкнул Шаров.
— Мать моя женщина! Да это же ледник!
— Черт! Правда!
— За языками следите!
— Твою мать, Берг, можно подумать, ты сам не офигел!
— Чертыхаться здесь не надо!
— Сюда черти не забредают!
Путешествие по пещере длилось третий час, и уставшие офицеры охотно воспользовались случаем потрепаться. Какой-никакой, а отдых. Тем более что открывшийся им вид и в самом деле производил незабываемое впечатление.