— Думаю, что да, — ответил я, хоть вовсе и не был так уверен в этом.
— И зубную щетку?
— Да, ты права. Хорошо, что вспомнила. Ее я еще не взял.
Я скрылся в ванной и начал повсюду искать свою зубную щетку, но ее нигде не было. Я вернулся в спальню.
— Ее нигде нет.
— Она на приемнике в кухне, — сказала Элен, не глядя на меня. — Там, где ты ее оставил.
Я пошел на кухню и вернулся через секунду со своей зубной щеткой в руке.
— Мне этого будет не хватать, — сказала она, когда я сунул щетку в рюкзак.
— Чего этого?
— Того, что я знаю, где лежат те вещи, которые ты ищешь. Мне почему-то кажется, что без меня ты никогда не нашел бы ничего своего.
На самом деле все было наоборот: это я всегда знал, где лежат вещи, спрятавшиеся от Элен, но в тот момент я понимал, что она говорит это из лучших побуждений. Теперь, когда мы расставались, она хотела создать впечатление, что была хорошей девушкой во всех отношениях. Когда я ходил по комнатам, проверяя, не забыл ли чего-нибудь важного, она ходила за мной, подавая мне вещи, которые я не заметил и без которых — по ее мнению — не смог бы прожить ни дня. А уже через час после этого я стоял со своей уже почти что бывшей девушкой у паспортного контроля в аэропорту Джей Эф Кей.
— Мэтт?
— Что?
— Позвони мне, когда прилетишь.
Я кивнул, а потом осторожно исправил ошибку. Я не представлял себе, как смогу это сделать. В отличие от Элен я не слишком любил телефоны.
— Лучше я напишу тебе на работу по электронной почте, — предложил я. — Мы можем стать трансатлантическими друзьями по переписке… и это к тому же поможет тебе сэкономить на телефоне.
Эта моя фраза вроде как слегка улучшила настроение Элен, и я взялся за свои сумки, чтобы уйти. В этот момент я вдруг засомневался в том, что долгое время считал неоспоримой истиной.
Было ли это и в самом деле расставанием по желанию обоих?
Связано ли это с тем, что мне скоро тридцать?
Или я всего лишь уступил без всякой борьбы самое лучшее, что было у меня в жизни?
Должно быть, я показал это своим видом, потому что Элен заплакала настоящими слезами впервые за три месяца нашего затянувшегося расставания. Но она не сказала «Оставайся» или «Не уезжай». Она всего лишь поцеловала меня — это был долгий и страстный поцелуй — и ушла.