— Кому вы поставили на вид?
— Громовой. Только она никакая не Громова, а зовут ее Захар Юшин. Его то есть. А Громова — это псевдоним. У него еще есть. Грушин какой-то, потом Гулина Зейнара, потом еще…
— Что вы поставили ему на вид?
— Как что?! Публикацию непроверенных сведений, что же еще!..
Чем дальше в лес, подумала Инна, тем больше дров. Воистину.
— Каких непроверенных сведений, Сидор Семенович?
— Так о которых вы сказали, матушка!
Тут Инна вдруг рассердилась. Ей не нравилось, когда она ничего не могла понять.
— Сидор Семенович, вы говорите загадками. Объясните, пожалуйста. А лучше дайте мне номер телефона этого самого Захара Юшина, и я все выясню сама.
От одной мысли, что Инна сама станет выяснять, главного редактора передернуло.
— Так мы же выяснили, матушка, Инна Васильевна! Были даны непроверенные сведения? Были! На вид было поставлено? Было! Ну, и все. Инцидент, так сказать, исперчен! Мы извиняться не стали, конечно, потому что случай такой, необыкновенный, хотя по-хорошему стоило бы. А вы-то как узнали?..
— О чем?!
— Так о том, что публикация эта… ну, что не было никакого маньяка из сумасшедшего дома!
Инна посмотрела на главного редактора так, словно он внезапно объявил себя тем самым маньяком, подумала и уселась на ближайший стул.
— Что значит — не было? — спросила она осторожно.
— Матушка, так вы не знаете? — поразился главный. — А я-то думал!.. Нет его, этого маньяка, он уж помер много лет как, и откуда он взял его, Захар-то, я и не знаю! Жареного чего-то захотелось, тем более газета летним месяцем вышла, там новостей особенных нету, вот он и тиснул ерунду какую-то! А потом нам из лечебницы позвонили, говорят, что это вы написали, когда никто от нас не сбегал вовсе, а тот, про которого вы написали, что сбежал, лет десять как помер!
— Так, — сказала Инна. — Сидор Семенович, дорогой, вы мне найдите, пожалуйста, эту публикацию. У вас в компьютере есть, наверное. Да, и еще телефон Захара и адрес.
— Ну… конечно, — согласился главный так, словно отказался, — только вы бы мне, матушка, Инна Васильевна, сказали, на что он вам, а я бы…
Инна сосредоточенно думала и бормотания главного почти не слушала.
Вряд ли губернатора Мухина так перепугала новость о сбежавшем маньяке, что он решил непременно показать ее Инне, а потом с горя застрелился. Значит, это не имеет отношения к делу?
Или имеет?
И еще странным казалось, что у этой истории с маньяком есть… «хвост». То есть кто-то ее прочитал, потом позвонил в редакцию, потребовал извинений, а редакция поставила корреспонденту на вид — все это никак не вязалось с общей… незначительностью ситуации. И непонятно, зачем корреспондент написал, что кто-то сбежал, когда никто не сбегал. По опыту Инна знала, что журналисты никогда не врут просто так — только в соответствии с какими-то своими надобностями или по разгильдяйству.