Тяжело вздохнув, я все-таки поскреблась в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла в комнату.
— Здравствуй. Ты Кариму ищешь? А ее нет — она отправилась в деревню за порошком корня древесного звездоцвета.
"Чего, простите?" — такой была моя первая мысль. Последующие две я приводить не буду, ибо в приличном обществе так не выражаются.
В дальнем углу комнаты на кушетке со всеми возможными удобствами расположился… старик? Наверно, все-таки да, хотя вот так на вскидку его возраст определить было сложно: морщин на лице практически не было, да и фигура, обрисованная натянувшейся серой хламидой, выглядела довольно крепкой, но вот выбеленные временем длинные волосы и светло-светло-зеленые глаза, наполненные какой-то многовековой мудростью… Да, думаю, именно глаза и выдавали его истинный возраст.
— Простите, а вы кто? — едва справившись с удивлением, сразу спросила я. Нет, действительно, что это за тип? То в дом никто не может проникнуть без моего ведома, а то выясняется, что тут есть неучтенные жители!
— О! Я всего лишь последняя ветвь уже исчезнувшего с лица земли дерева. Вроде и жить уже не зачем, но и умирать совесть не позволяет.
Я недоуменно глянула на "неучтенного жителя". Для ученика все-таки староват. Преподаватель? Возможно, конечно, но почему тогда он не представился раньше?
— Не понимаешь? Странно, мне казалось, что я выразился предельно ясно. Хотя живым обычно сложно понять логику мертвых.
— Мертвых? — я нахмурилась, почти уверенная, что сейчас меня пытаются надурить. Этот тип, конечно, не выглядел блещущим энергией и жизнью, но и на труп походил мало. Варианты "призрак" и "вампир" были отброшены заблаговременно, ибо ни полупрозрачностью, ни аллергией на довольно яркий солнечный свет данный субъект не страдал.
— Не придирайся к словам! Может, биологически я еще и не умер, но во всех прочих смыслах… тебе не понять, какого это остаться одному без надежды на возрождение рода. Всего лишь сорванная ветвь, которая вроде и есть еще, но пользы уже не принесет никакой.
— Последний из рода? — я не смогла удержать этот вопрос в себе, хотя и понимала, что данная тема почти наверняка окажется для этого странного мужчины неприятной и крайне болезненной.
— Скорее уж из целой расы. Расы уничтоженной просто потому, что она отказалась покидать свой Лес, — он говорил совершенно спокойно, словно рассказывал старую легенду, а не историю собственной жизни.
Несколько долгих мгновений мы просто молчали, каждый думая и вспоминая о чем-то своем. Наверно, это было тяжело в один миг лишиться близких и родных, тех, кто на протяжении многих лет помогал и поддерживал… наверно… к сожалению, сказать точно я не смогу никогда — за всю свою прошлую жизнь я так и не обрела ничего за чтобы стоило держаться. Хотя не окажись оно все так, я бы никогда не рискнула сбежать из дома — просто не смогла бы порвать со всем и уйти.