Перед ужином я заехала и еще раз полюбовалась своими приготовлениями. В чашах с водой плавали срезанные головки роз и свечи, кровать была застелена темно-бордовыми шелковыми простынями, воздух был наполнен ароматом жасмина (было непросто найти специальные французские духи для помещений), лежал диск французской музыки.
«Интересно, для какого мужчины столько Приготовлений?» — читался в глазах персонала вопрос. И я надеялась, что появление Матвея их не разочарует!
— Куда ты меня везешь? — спросил Матвей, когда корабль причалил и мы сели в машину.
— Во Францию! — спокойно ответила я.
— Я же не взял загранпаспорт! — заволновался Матвей.
— Я пошутила. Мы едем в Пушкино, но на французскую ночь.
— И что меня ждет?!
— Игры Маркизы де Помпадур!
— Я не говорю по-французски! — предупредил Матвей.
— Же тем! Это все, что ты должен знать!
— А что это значит? — осторожно поинтересовался он.
— Я тебя люблю! — перевела я, внутренне испугавшись, что Матвей не включится в игру.
Но, видно, слова любви на других языках не воспринимаются столь серьезно и ничего не значат, и мужчине легче сказать «я тебя люблю» на трех иностранных языках, чем народном.
Поэтому Матвей легко повторил:
— Же тем!
За уроком французского мы доехали до Пушкино быстро — так как было уже около полуночи, машин было немного.
В гостинице я попросила Матвея заполнить бланки, а сама, быстро поднявшись в номер, зажгла свечи и включила французский шансон. Войдя в номер, Матвей несколько секунд стоял ошеломленный.
— Открой, пожалуйста, шампанское, — попросила я и исчезла в ванной. Надев роскошное черное кружевное белье, пояс и чулочки, я сверху накинула черный шелковый халат и натянула темный парик со стрижкой каре. «Настоящая француженка», — подумала я и черным карандашом нарисовала себе кокетливую мушку на щеке. Образ был завершен.
— Ты уже изучил три любимые вещи француженки? — спросила я Матвея, выйдя из ванны.
— Какие? — прищурившись и разглядывая меня, спросил Матвей.
— Шампанское до и кофе после!
— Мы выпьем вместе! — И Матвей, отпив глоток, притянул меня к себе и, целуя в губы, поделился со мной шампанским. Он хотел продолжить меня целовать, но я, сделав громче музыку, начала танец. Достав красный перьевой веер из-за пояса, я стала нежно поглаживать им Матвея. Матвей схватил меня в объятия и, прошептав: «Же тем», сорвал с меня трусики и сам стал ласкать меня веером. Прикосновение прохладных шелковых простыней и мягкие поглаживания веером уносили меня к морю наслаждения… Потом мы лежали, обнявшись, и я в глубине души ждала, что сейчас Матвей признается мне в любви и, может, сделает предложение, но тщетно, главных слов я так и не услышала.