Не знаю. Возможно ли знать это?
Сколько раз с тех пор мне случалось, когда я был уже более зрелым и умом, и чувствами и находился в нормальных условиях, сколько раз приходилось мне начинать день и ночь с самым светлым намерением, с самым легким сердцем, а заканчивать с отвращением к самому себе в гибельном водопаде обстоятельств с виду незначительных, но переплетение и насыщенность которых незаметно приводили к последствиям, которые заранее невозможно было бы предположить.
Опыт подобного рода, когда постигаешь свою слабость, когда исчезает уважение к себе, жесток, и единственная польза от него — меланхолическая терпимость, в которую надлежит облекать человеческие поступки, если хочешь иметь право дышать. Но это чувство было мне еще неизвестно, когда „Яванская роза" убаюкивала мои страсти и невзгоды на Ванг-По.
С чувством, что совершаю преступление, следил я теперь за развитием роковой партии.
Боб сорвал крупный банк. Он подстроил себе фулл. Если бы он не подложил себе нужную карту, он проиграл бы, имея две одинаковые пары карт.
Этот первый удар вывел сэра Арчибальда из равновесия. Он тоже увеличил свои ставки, тоже начал блефовать направо и налево. Бобу не надо было больше ловить удачу владея своими нервами, он владел игрой. Вскоре благодаря ему я почувствовал, что цель, которую я поставил, была достигнута: сэр Арчибальд полностью потерял представление о реальности.
Однако я не думал воспользоваться этой удачей. Я больше ничего не хотел, я ко всему питал отвращение. Я механически держал в руках карты и жетоны, автоматически произносил привычные слова:
— Открываю… Удваиваю… Беру…
Мною овладело какое-то бессознательное состояние, в котором смутно проносились лица метиски и ее охранника. И даже звук колокольчика, на который вышел бой-малаец, не смог вывести меня из оцепенения. Однако звонок мог идти только из одной каюты, поскольку остальные были пусты, только из каюты, которую занимала Флоранс.
Но какое мне было дело до этой девицы! Я уже заплатил за нее слишком дорого. Боб придумал месть, и я ничего не мог сделать. По крайней мере, я так думал.
— Ты не видишь, что юнга тебя зовет! — неожиданно сказал мне Боб.
Я решил, что это дурная шутка. Но это была правда. Из коридора мальчик подавал мне знак.
— В чем дело? — спросил я.
— Я прошел мимо твоей каюты, — сказал юнга. — Я хочу тебе что-то показать.
Мне нетрудно было догадаться, что маленький малаец имел для меня сообщение от Флоранс. Я неторопливо поднялся, сказав:
— Сейчас вернусь.
Когда мы вышли в коридор, я нетерпеливо приказал мальчику: