Отступать дальше было некуда, нужно было решать.
Мы с Сигмой пару раз затевали разговор о предложении Мачика, но я видел, насколько оно ей тягостно. Она что-то мямлила, уводила разговор на другую тему, короче, вела себя совершенно не по-деловому. Хотя я-то знал, насколько серьезно Си относится к своей уникальной способности. Но жить-то надо! Здесь, по крайней мере, светили какие-то деньги. Плюс известность.
И я еще раз задал ей этот вопрос. Хочет ли она быть звездой черной и белой магии, стать знаменитой, работать с душами клиентов.
— Джин, не ври, — сказала Сигма. — «Работать с душами» — это красиво звучит. Я с ними вхожу в контакт, с каждой. Это мне интересно, потому что войти в контакт с незнакомой душой — это тебе не перепихнуться по пьянке, извини…
Вот это мне в ней особенно нравилось: «перепихнуться по пьянке», блин! Кто бы говорил. Девственница в двадцать два года! Я каждую ночь сплю с ней голой, сжав зубы. Перепихнуться по пьянке!
— Ты ведь предлагаешь совсем не работу с душами… — продолжала она.
— Я ничего не предлагаю. Мачик предлагает.
— Ты сам не знаешь еще, что он предлагает. И я не знаю. Я и сама могу работать, мне Мачик не нужен… Ты очень хочешь, чтобы я согласилась? — спросила она.
— Нет. Я боюсь за тебя. Мачик не простит. И мне не простит. Он может сделать что угодно, когда ему мешают.
Си улыбнулась.
Впервые я увидел у нее эту улыбку кобры, готовящейся к прыжку.
— Я тоже кое-что могу, — сказала она.
— О’кей, договорились. Делай, как знаешь, — сказал я. — Но я его предложение приму. Нам нужны деньги.
Я действительно хотел остаться в этом проекте Мачика не только для денег, но и ради спортивного интереса, если можно так выразиться. Я полагал, что Мачик никак не свяжет меня с исчезновением Сигмы.
Но я слишком хорошо думал о Шнеерзоне. Старик сдал меня уже на следующий день.
Мачик приехал темнее тучи. Прошел в пустующий зал светомузыки, кивком головы показал, чтобы я следовал за ним.
Там он закрыл дверь, уселся на стул верхом, скрестив руки на спинке, и долго изучающе смотрел на меня.
— Слушай, так друзья делают, нет? — наконец начал он. — Ты мне сказать мог? Тебе девка дороже, чем друг?
— Ну, не хочет она, не хочет! — вскричал я.
— Э! Не об этом базар. Хочет она — не хочет, мне на это наплевать. Я с нею еще не говорил. Меня друг предал! Я тебя в свою команду взял, доверие тебе оказал!.. Знаешь, что я с такими делаю? Нет, не убиваю, я не зверь. Хотя, если крупно предал — убиваю. Просто говорю ребятам: поучите человека жить. И человек помнит. Долго помнит…
— Извини, Мачик, — сказал я.