Шошана разгромила его в шахматы. Видимо, он был слегка ошеломлен ее ароматом, тем, что снова находится под одной крышей с ней, звуком ее голоса, светом в глазах, тем, как она проводила рукой по своим все еще кошмарным волосам.
– Ты знаешь, почему я встречалась со всеми теми юношами? – спросила она.
Он покачал головой.
– Чтобы у тебя не осталось ни единого повода ответить мне отказом. Чтобы ты не смог мне сказать: «Тебе только кажется, что ты любишь меня. Ты же никого больше не знаешь».
– Вы меня любите? – спросил он.
Она вздохнула.
– Роунэн, я же ясно выразилась, что дело вовсе не в шахматах.
Это правда, она так говорила.
– Ну, – сказал он, – и что же вы хотели бы делать на свидании?
Чего могла захотеть принцесса? Пойти в оперу? В театр? Надо ли будет ему обновить свой гардероб?
– О, – ответила она, – я хотела бы пойти в пивной ресторанчик и поесть рыбы с чипсами, а потом – в кино. Как самая обыкновенная девушка.
Мать Роунэна очень заблуждалась. Совсем не каждая девушка мечтала стать принцессой. Однако, когда он посмотрел на Шошану и улыбнулся, он знал, что ей никогда не стать обыкновенной девушкой.
И тут он понял истину, которая лежала в основе всей жизни. Истину простую и успокаивающую: любовь была намного сильнее его.
Он встал, подошел к Шошане и протянул к ней руки. Она прильнула, к нему, словно только этого и ждала.
– Думаю, – прошептал он ей на ухо, – тебе пора начать называть меня Джейком.
Через три дня Джейк повел ее на их первое официальное свидание. Он чувствовал себя как подросток. Надел джинсы и футболку, полагая, что это будет правильно.
Подходя к дому, где она жила, он, человек, который с ледяным спокойствием выполнял самые опасные задания, почувствовал, как лихорадочно забилось его сердце и взмокли ладони.
Она жила в студенческом городке, в доме, который казался ему совершенно обычным до тех пор, пока он не подошел к входной двери, не позвонил и не был впущен внутрь.
Дом был полон девушек. Высокие и низенькие, худенькие и толстенькие – они были повсюду. Девушки, нарядившиеся для выхода в ночной клуб, и девушки в пижамах. С волосами, накрученными на бигуди, с масками из зеленого и белого крема на лицах. У него сложилось впечатление, что стоило ему войти в холл, как все они уставились на него.
– Красавчик! – окликнула его одна из них. – Вы к кому?
Последний раз перед этим он покраснел, когда Шошана чмокнула его в щеку и назвала «Прекрасный мой» на маленьком базарчике на Бранаше.
– Я пришел к Шошане.
Он услышал ахи и восклицания «счастливая!» и почувствовал, что покраснел еще сильнее.