Не помня себя, я добежала до каюты Линды.
– Линда, можно к тебе?
– Да, пожалуйста…
Линда лежала на застеленной койке и рассматривала иллюстрированный журнал для женщин. Рядом на полу стояла пепельница полная окурков.
– Линда, я давала тебе босоножки, где они?
Она приподнялась на локте и удивленно посмотрела на меня:
– Какие босоножки, о чем вы?
От такой наглости я опешила:
– Как – какие? Ты же брала мои босоножки!
– Послушай, ты что-то путаешь – тон Линды стал заботливым, как у няньки, беседующей с бредящим больным. В смысле – с бредящей больной.
Я открыла было рот, чтобы что-нибудь сказать, но не успела. Дверь отворилась, и в каюту вошла Яэль. Линда вновь улеглась и принялась за журнал, а я так и осталась стоять столбом.
– Может, я помешала? – робко спросила девушка. – Я только за полотенцем.
– Нет-нет, я уже ухожу, – пробормотала я и вышла.
Яэль догнала меня в коридоре.
– Что с вами, Валерия? – участливо спросила она. – Вы пока еще плохо выглядите. Может быть, полежите?
И эта туда же!
– Скажи мне, Яэль, – я схватила девушку за руку, – ты не помнишь, в каких босоножках Линда выходила на подиум? В бежевых?
– Не помню, – Яэль удивленно посмотрела на меня. – А что?
– Она не говорила, что на ее босоножках сломался каблук?
– Нет, я ничего такого не слышала. И она была на высоких каблуках, когда выходила на подиум. Хотя. Постойте… Точно! На ней были босоножки бордового цвета. Я еще подумала, что они не сочетаются с красным лаком на ногтях. Оттенки разные.
– Спасибо, дорогая! Мне действительно что-то не по себе. Пойду прилягу.
На пороге своей каюты я простилась с Яэль.
Есть над чем подумать. Причем фактов у меня было совсем немного.
Что мы имеем? Убита девушка, которая, во-первых, находилась в интимной связи с хозяином фирмы. Он обещал на ней жениться и бросить жену, но потом раздумал. Значит первый вероятный кандидат на убийство – господин Шуман. Во-вторых, Шуману понравилась другая девушка – Шарон. Мири не могла этого стерпеть и в сердцах крикнула, что убьет Шарон. Значит, осуществляя это намерение, она могла просто напасть на Шарон, а та придушила ее, превысив необходимую самооборону.
В-третьих, Глинский явно неравнодушен к Шарон. Он мог бы прикончить Мири, чтобы Шарон достались все лавры. Ну, это вообще за уши притянуто. Зачем ему убивать девушку, если Шарон ему ничего не обещала?
А кто знает? Она такая скрытная, что вполне могла бы вертеть Глинским, а на людях изображать неприступную крепость. Надо будет проверить, были ли они знакомы до круиза.
Кто у нас дальше? Линда! Вот мерзкая тварь! Если она так отрицает факт того, что взяла у меня босоножки, значит, убийца – она! Она пришла к Мири, они повздорили, стали драться, и при драке пряжка оторвалась! И пришла Линда к ней с заранее обдуманными намерениями, в моих босоножках, чтобы в случае чего свалить всю вину на меня. Поэтому и не признается. Точно! Линда – самый подходящий кандидат на роль убийцы!