Я скривилась.
– Еще чего! Хуже, чем подглядывать.
– Что делать, Леруня, надо!
– И они будут прослушивать все мои разговоры? Потом, какой именно телефон, у меня их три: дома, в конторе и вот этот, – я ткнула пальцем в сотовик, лежавший на столе.
Будто услышав мои последние слова, телефон немедленно подал голос.
– Доброе утро, Валерия, – сказал Михаэль Борнштейн.
– О! – воскликнула я с облегчением. – Бог услышал мои молитвы. Я хотела вам позвонить, а номера не знаю.
– Что-нибудь новое вспомнили?
– Не вспомнила, а случилось. Мне звонил убийца.
– Вы уверены? – поинтересовался Борнштейн. Голос у него был скучный, казалось, он там зевает, прикрывая из деликатности трубку.
– Конечно уверена! Он спросил, как мне понравилось вчерашнее представление. И сказал, что мы еще встретимся. И сказал, что мне, наверное, страшно было одной в помещении.
– На каком языке он с вами говорил?
– На иврите, разумеется, но у него, по-моему, есть акцент.
– Вы не могли бы определить, какой?
– Обычно он бывает у аргентинцев, проживших в Израиле много лет… Да, точно, он сказал в конце разговора «Доброе утро», так принято в испанском языке!
– Где вы сейчас находитесь?
– Я в кафе «Капульский» в Тель-Авиве.
– Я же просил вас не уезжать далеко, – недовольно сказал Борнштейн.
– Во-первых, это недалеко. А во-вторых, убийство еще не повод, чтобы не заниматься своей работой, – сердито заметила я. – У меня важные дела в Тель-Авиве.
Он неопределенно хмыкнул, потом спросил:
– Когда вы сможете быть у нас в управлении? В пять часов годится?
– Да, я приеду.
– Запишите мой телефон, если что, звоните напрямую.
Он отключился. Я внесла его номер в память своего телефона и сказала Денису:
– Борнштейн пригласил меня к себе в пять часов в полицию.
– Обязательно попроси прослушивание.
– Может, и телохранителя попросить?
– Не помешало бы, – Денис даже не улыбнулся. – Во всяком случае я был бы за тебя спокоен. У тебя талант влезать в разные истории.
Это он намекает на историю с покупкой квартиры. После развода с мужем (но эта совсем другая история, не менее занимательная), я решила купить себе квартиру и перестать мыкаться с ребенком по съемным углам.
Из всех равноудаленных от центра городов выбрала Ашкелон. Хотелось ходить пешком на море. Да и городок выглядел чистым и уютным. Улицы были засажены цветущими пунцианами. Пунциана – это дерево, которое когда расцветает, покрывается гроздьями алых цветов. В сочетании с зелеными листьями и синим небом получается необыкновенно.
Я наняла маклера. Его звали Додик (впоследствии я сняла контору в здании, где он работал). Он показал мне несколько квартир. Так как с деньгами у меня было негусто, я выбирала лучшее из дешевого. И нашла эту, в которой мы с Дашкой сейчас живем. Меня очаровала кухня – огромная как салон, настоящая столовая. Единственное, что смущало – название улицы. На иврите это Симтат апорцим, что в прямом переводе звучало как «Разбойничий тупик». Если еще учесть, что район назывался Шимшон, в честь библейского героя Самсона, то я могла смело писать адрес на конверте: Разбойничий тупик на Самсоньевке.