Если бы Лидия узнала, что сестра пыталась лишить ее подобного времяпрепровождения, что бы она чувствовала? Понять ее смогла бы только миссис Беннет, которая испытала бы то же самое. Предстоящая поездка Лидии в Брайтон — единственное, что отвлекало миссис Беннет от печальных мыслей о том, что ни одна из ее пяти дочерей пока не вышла замуж.
Но они оставались в полном неведении, и посему почти ничто не прерывало их восторгов до самого дня отъезда.
В последний день пребывания полка в Меритоне мистер Уикэм вместе с несколькими офицерами обедал в Лонгборне. Элизабет так мало заботило, в каких отношениях они расстанутся, что, когда он спросил о ее поездке в Хансфорд, рассказала о трехнедельном визите в Розингс полковника Фицуильяма и мистера Дарси и спросила, знаком ли он с полковником.
Казалось, это застало его врасплох, но он тотчас же опомнился, с улыбкой ответил, что прежде часто его встречал, и, заметив, что полковник — человек достойный, спросил Элизабет, понравился ли он ей. Она отозвалась о нем очень тепло. Вскоре Уикэм с безразличным видом переспросил:
— Так сколько, вы сказали, он пробыл в Розингсе?
— Почти три недели.
— И вы часто виделись?
— Да, почти каждый день.
— Его манеры весьма отличаются от манер его кузена.
— Да, весьма. Но, думаю, при более близком знакомстве и мистер Дарси производит более приятное впечатление.
— Вот как! — воскликнул Уикэм, бросив на нее взгляд, который не ускользнул от ее внимания. — И могу ли я узнать… — Спохватившись, он продолжил более веселым тоном: — Это что же, он стал более приятен в обхождении? Потому как я даже не смею надеяться, что Дарси изменился к лучшему по существу, — закончил он, уже тише и серьезнее.
— О нет, — ответила Элизабет, — по существу он остался таким же, каким был всегда.
По взгляду Уикэма было заметно, что он явно не понимает, радоваться ли ее словам или остерегаться их. Что-то в лице Элизабет заставило его с напряженным вниманием и волнением прислушаться к тому, что она говорила дальше:
— Когда я сказала, что мистер Дарси при близком знакомстве производит более приятное впечатление, то не подразумевала, что более приятными стали его манеры или характер. Я имела в виду лишь то, что, узнав его лучше, я стала лучше понимать его — в особенности его отношение к мальчикам-конюхам.
Уикэм так покраснел и так встревоженно взглянул на нее, что его беспокойство стало еще заметнее. Несколько минут он не мог вымолвить ни слова, однако затем, оправившись от смущения, вновь повернулся к Элизабет и сказал ей самым бархатным тоном: