Моя первая учительница Надежда Григорьевна Дуркацкая ничего не сделала, чтобы школа стала для меня светлым ростком в грустной и темной жизни. По возрасту, она давно должна была уйти на пенсию, но продолжала работать ради мизерной зарплаты, которая все равно превышала нищенскую пенсию российского учителя. В силу достопочтенного возраста и профессиональной усталости самыми лучшими учениками для нее были забитые и послушные тихони, предано заглядывающие в рот и ловившие каждое слово и жест. Непоседливость и пытливый ум ребенка рассматривались Дуркацкой как покушение на ее учительский авторитет и подвергались жесточайшему диктату, за что у своих бывших учеников она заслужила нелестное для педагога прозвище «Железный Феликс».
Все мое детство привело к тому, что я стал задумываться, чем же я отличаюсь от других, почему я — объект для насмешек? Сделанные выводы были для меня неутешительны.
Ударить я никого не мог. Отца у меня не было, поэтому меня никто не учил драться. Да и переданная по генам от нескольких предыдущих поколений моих предков покорность судьбе не давала даже и мысли промелькнуть, что я могу кого-нибудь ударить.
В своих грезах я мечтал, что когда-нибудь откроется дверь, войдет отец, про которого ничего не рассказывала мама, и мы пойдем с ним гулять. И никто не сможет обидеть меня, потому что папа никому не даст меня в обиду.
Но однажды вечером, когда мама уложила меня спать, а сама болтала о горькой жизни с единственной подружкой, я узнал скрываемую ею правду о моем рождении. Моя мама была не то что не красавицей, а даже не забитой серой мышкой. Она была отвратительной крысой, на которую ни разу не бросил взгляд ни один мужчина. Тем не менее, природа брала свое, и ее желание прижать к груди и оберегать родное беззащитное существо, которое будет зависеть от нее и которому она будет нужна, вынудило ее пойти на крайний шаг.
Со своей подружкой она под предлогом перестановки мебели с огромным трудом уговорила грузчика Петю из располагавшегося по соседству продовольственного магазина придти и помочь передвинуть мебель. Расчетом за работу должен был выступить обильный магарыч с закуской. Когда упоенный в ноль грузчик ничего не соображал, мама затащила его в постель и отдалась ему. Конечно, только он чуть-чуть протрезвел и, начав соображать, увидел с кем лежит, то сразу сбежал. Но поставленная цель была достигнута и, в итоге появился я.
Так я узнал, что у меня есть отец, его зовут Петр, и работает он в соседнем магазине. На следующий день, возвращаясь из школы, я с огромным волнением заглянул в подсобный двор магазина. Во дворе никого не было, за исключением небритого маленького мужчины с пропитым лицом, в грязном засаленном халате, который, издавая сильнейший запах перегара, храпел на приступке магазина в луже собственной блевотины. Это не мог быть мой отец.