Интересно было наблюдать за тренировками спецназовцев. В большинстве своем они приходили в подразделения, уже обладая довольно высоким уровнем мастерства рукопашного боя, имея различные разряды по бойцовским видам спорта. Здесь их выучка доводилась до требуемого уровня с учетом выполняемых задач. Но главное внимание уделялось работе в группах. Собранные вместе отличные спортсмены, стрелки, гимнасты, могут так и остаться группой спортсменов. Спецназ — другое дело. Это единая команда, боевая семья, которая профессионально и психологически настроена на решение любых поставленных перед нею задач, в любой обстановке, не считаясь порой с потерями и своими жизнями. Каждый жил с четким осознанием того, что выполнение профессионального долга может забрать твою жизнь ради выполнения поставленной задачи. Каждый был готов пожертвовать собой…
Они нарабатывали слаженность в группах по два, три, четыре и более человек. Они понимали друг друга с полуслова. Смотришь — пошли работать по зачистке здания две «двойки», но если необходимо, эти две «двойки» мгновенно перетекают в одну «четвертку». Изменение ситуации — один остается на прикрытие, а слаженная и сработанная «тройка» зачищает подозрительную квартиру…
* * *
Сказка не может продолжаться вечно… Моряки так и говорят, что за белой полоской следует черная… Затем белая… Потом опять черная — и так до самой смерти. Бывает, что черная полоска гораздо шире предыдущей белой. Как в поговорке — «пришла беда — отворяй ворота»…
Беды не было. Пришел дембель, которого каждый солдат дожидается с нетерпением. Только не я. Что ждало меня дома, я не знал. Ни друзей, ни подруги, ни нормальной семьи, никаких перспектив на будущую работу… «Без флага и без Родины»… Путник вызвал меня к себе. Перед ним на столе лежали мои документы.
— Ну, что решил? — внимательно взглянул мне в глаза, — Какие планы?
Я вздохнул, и отвел взгляд.
— Я лучше бы остался, товарищ капитан…
— Лучше бы… — сморщился он, — Не могу. Сам понимаешь. Если останешься на контрактника, и то к нам не попадешь. И смысла в этом не вижу. Значит, планов нет?
— Нет, — обиженно буркнул я себе под нос.
— Могу посодействовать с трудоустройством. Но — только в Москве. Сослуживец у меня там, охранной фирмой заведует. Кое-чему ты научился, кое-что умеешь… Но самое главное — верю я тебе. И могу походатайствовать. Пойдешь? Или подумаешь?
Думать было не о чем. Это был, какой-никакой шанс на будущую жизнь…