— У меня тоже есть ребенок. — Голос Рэйко задрожал, когда она вспомнила о Масахиро. — Мы все хотим домой!
Царь-Дракон скрестил руки на груди и выпрямился.
— Это невозможно! — холодно произнес он.
— А у вас есть дети? Разве вы не скучаете по своей семье? — попыталась Рэйко смягчить его сердце. — Разве вы не хотите быть с ними, вместо того чтобы прозябать в этом жалком месте?
— У меня нет детей. У меня нет семьи. — Он сказал это так, словно во всем виновата она.
Рэйко отчаялась вразумить его, понимая, что он не способен мыслить здраво.
— Кому вы хотите отомстить? Зачем убиваете и похищаете невинных людей?
Он высокомерно улыбнулся:
— Правду скоро узнает вся Япония.
Разочарованная, Рэйко попробовала зайти с другой стороны.
— Как вы надеетесь добиться справедливости, держа нас в плену?
— Ты все поймешь, — самодовольно ответил он.
— Похищение матери сёгуна и уничтожение ее свиты — это измена режиму Токугавы. Это вам с рук не сойдет, — осмелилась Рэйко прибегнуть к угрозам. — За вами охотится армия. Вы умрете с позором, а ваши враги останутся на свободе.
— Армия меня не тронет. — Царь-Дракон выставил подбородок и положил руку на мечи. — Я предупредил сёгуна, что если он пошлет против меня солдат, я убью всех вас. Он должен уступить моему желанию или потеряет любимую мать.
Рэйко даже представить не могла, что за желание могло толкнуть этого человека на такой крайний поступок.
— О чем вы попросили сёгуна? — Любопытство оказалось сильнее страха.
— Не торопись, — снисходительно ответил Царь-Дракон. — Скоро ты все узнаешь.
Рэйко понимала, что понапрасну теряет время, но все же спросила:
— Что будет с нами?
— Это зависит от сёгуна. А пока ты останешься здесь, со мной. Чтобы насладиться общением.
Он приблизился к ней сзади, громко и хрипло дыша. Его лихорадочный жар и запах благовоний опалили Рэйко. В порыве отчаяния она хотела бежать, но в дверях стоял Ота и люди на веранде внимательно наблюдали за происходящим. Царь-Дракон запустил пальцы в ее волосы. Рэйко почувствовала, как ее кожа от отвращения покрывается мурашками.
Ни один мужчина, кроме мужа, никогда не прикасался к ней столь откровенно. Ей никто не нужен, кроме Сано. Она могла бы повернуться к Царю-Дракону, выхватить его меч и повернуть его, но расплачиваться за это придется Кэйсо-ин, Мидори и госпоже Янагисава.
Царь-Дракон убрал ее волосы. Жаркое, влажное дыхание обожгло шею — нежную, сокровенную часть женского тела. Его пальцы слегка касались ее затылка. Рэйко застыла, страшась насилия, самой чудовищной, подобной смерти раны, которую мужчина может нанести женщине.