— Странно, — пробормотала она, водя пальцем по колонкам иероглифов под именем Марико. — Обычно мецукэ собирает материалы на всех дворцовых служащих и составляет список их поручителей. Однако по Марико указаны лишь имя матери и домашний адрес: «Юка, улица производителей зонтов, Нихонбаси».
Подозрения Сано усилились. Как смогла служанка попасть сюда без рекомендаций? Каким образом Царю-Дракону удалось внедрить шпиона в святая святых режима Токугавы? Тревожная мысль, мелькавшая в глубине сознания, наконец оформилась. Не является ли Царь-Дракон неким представителем правящего режима, способным обходить установленные правила, интригуя против сёгуна?
Врожденная осторожность предостерегла Сано от поспешных выводов. Заяви он об этом, и при дворе поднимется настоящая буря. Прежде всего следует установить, действительно ли Марико была сообщницей похитителя.
— Мы опросим всех женщин, не известно ли им, куда ходила Марико в тот вечер, — сказал Сано.
Но после беседы со служанками, наложницами и фрейлинами обнаружилось, что Марико никого не посвящала в свои планы. Все знавшие о разрешении отлучиться из замка верили в историю о больной матери.
— Мне жаль, что я не смогла вам помочь, — грустно проговорила Шизуру, провожая Сано из Покоев.
— Вы очень помогли. Показали мне, в каком направлении двигаться, — возразил Сано. — Возможно, мать способна вывести меня на похитителей.
Дверь со скрипом отворилась, и в темницу вошли два стражника. Кэйсо-ин и госпожа Янагисава испуганно вздрогнули; Мидори вскрикнула. Рэйко ужаснулась, что эти люди опять пришли за ней — из замка Царя-Дракона ее привели чуть больше часа назад. Женщины сжались, ожидая новых несчастий.
Однако разбойники просто согнали их в угол, после чего вошли еще шесть стражников. Они вымыли пол, вынесли полные нечистот ведра и вернули их опорожненными и чистыми — женщины в изумлении наблюдали за ними. Стражники принесли постели, татами, таз горячей воды и полотенца. Они выставили плошки с сушеной рыбой и консервированными овощами, фрукты, яйца и чашки с рисом и чаем. Затем вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.
Кэйсо-ин немедленно набросилась на еду.
— Наконец-то они решили выказать мне подобающее уважение, — сказала она.
— Думаю, причина их щедрости в другом, — подала голос Мидори, улыбнувшись Рэйко. — Вы, должно быть, произвели хорошее впечатление на их главаря.
Госпожа Янагисава с любопытством смотрела на Рэйко. Та отвернулась от подруг, склонилась над тазом и плеснула водой себе в лицо, пытаясь смыть омерзение, оставшееся от встречи с главарем разбойников. Она не стала рассказывать, что произошло между нею и похитителем, не желая огорчать Мидори или вызвать очередной приступ ярости у Кэйсо-ин. Сказала лишь, что человек, назвавший себя Царем-Драконом, дал ей поесть и не сделал ничего плохого. Она уверила их, что непосредственной опасности нет, хотя на самом деле встреча с Царем-Драконом трагически изменила ее собственное положение.