"Попробуй линию снова," говорит Крессида.
"13-й жив и в порядке,так же как и я"
Я вздыхаю, пытаясь задержать воздух в моей диафрагме.
"13-й жив и ..."нет,это неправильно. Клянусь,я все еще чувствую запах этих роз.
"китнисс,всего лишь одна строка и ты будешь свободна на сегодня"
"Я обещаю" говорит Крессида
"13-й жив и здоров так же как и я"
Я поворачиваю свои руки, расслабляясь. Перемещая свои кулаки на бедра. Затем опускаю их по сторонам. Слюна заполняет мой рот в непривычном объеме, и я чувствую рвотные массы в своем горле. Я тяжело глотаю и раскрываю свои губы, так я могу завершить сюжет и скрыться в лесах и --в этот момент я начинаю плакать. Невозможно быть Сойкой-Пересмещницей. Невозможно выговорить даже это маленькое предложение. Поскольку теперь я знаю,что за все ,что я скажу,будет отвечать Пит. Это выльется в его пытки. Но в его смерть,нет,не стоит и ждать такой милости. Сноу подтвердит что его жизнь будет намного хуже чем смерть
"Снято" тихо говорит Крессида.
"Что с ней случилось?" говорит Плутарх, выдыхая.
"Она выяснила,как Сноу использует Пита" говорит Финник
Это что-то похоже на коллективный вздох сожаления от полукруга людей, развернувшихся передо мной. Потому что я знаю это теперь. Потому что для меня больше никогда не будет возможности не узнать это снова. Потому что,вне военных неудобств, проигрывая Сойку-пересмешницу, ведущую за собой, я сломана. Несколько наборов оружия могли охватить меня. Но в конечном счете, единственный человек,которого я действительно хочу чтобы успокоил меня -Хеймитч, потому что он любит Пита тоже. Я дотягиваюсь до него и говорю что-то похожее на его имя и он здесь, поддерживает меня и похлопывает по моей спине.
"Все хорошо. Все будет хорошо,милая"
Он усаживает меня на длинный, мраморный, сломанный столб и обнимает меня рукой, пока я рыдаю.
"Я больше не могу этого делать" говорю я.
"Я знаю" говорит он.
"Все ,о чем я могу думать-что он сделает с Питом-потому что я сойка!" кричу я
"Я знаю"
Хэймитч крепче обнимает меня.
"Ты видишь? Как фантастически он действует? Что они делают с ним?" Я задыхаюсь от воздуха между рыданиями, но я успеваю сказать одны последнюю фразу.
"Это моя вина!" и затем я начинаю истерить и появляется игла в моей руке и мир ускользает.
Это должно быть сильным, не зависимо от того,что они стреляли в меня, потому что проходит целый день, прежде чем я просыпаюсь...конечно мой сон не был спокойным. У меня ощущение, что я выхожку из темного мира, где я путешествовала в одиночку.
Хеймитч сидит в кресле около моей кровати,его кожа восковая, глаза налиты кровью. Я помню о Пите и снова начинаю дрожать. Хэймитч подается ко мне и сжимает мое еплечо