Через дверной проем я мельком вижу Гейла, раздетого до пояса, пот течет по его лицу, в то время как доктор удаляет длинным пинцетом что-то из-под лопатки. Ранен, но жив. Я зову его, двигаюсь к нему, пока медсестра не подталкивает меня обратно, не разрешая мне пройти.
"Финник!" Что-то между воплем и криком радости.
Прекрасная, несколько потрепанная молодая женщина - темные запутанные волосы, глаза цвета морские волны - бежит к нам завернутая в простыню.
"Финник!" И вдруг, ни на что в мире не похоже как эти двое рассекают пространство, чтобы достичь друг друга. Они сталкиваются, обнимаются, теряют равновесие, и в конце концов падают на стену, где и остаются. Цепляясь за это мгновение. Это не передать словами. Муки ревности поражают меня. Ни к одному из них, а к их уверенности. Никто не может сомневаться в их любви.
Боггс, выглядит немного потрепанным, но он не пострадал, находит Хеймитча и меня.
"Мы всех достали от туда. Кроме Енобарии. Но так как она из Второго, мы сомневаемся, что ее вообще удерживали. Пит в конце коридора. Эффекты от газа только начал проходить. Тебе следует быть здесь, когда он проснется."
Пит. Жив и здоров, может быть не очень здоров, но живой и здесь. Подальше от Сноу. В безопасности. Здесь. Со мной. Через минуту я смогу дотронуться до него. Увижу его улыбку. Услышу его смех. Хэмитч улыбается мне.
"Ну, заходи," говорит он.
У меня немного кружится голова. Что я скажу? О, кого интересует, что я скажу? Пит будет рад , независимо от того, что я делаю. Он, вероятно будет целовать меня в любом случае. Интересно, если я буду чувствовать себя как после тех последних поцелуев на пляже на арене, те о которых я не смогла позволить себе думать до сих пор. Пит уже не спит, сидит на краю кровати, изумленно наблюдая за тем, как три врача проверяют его глаза с помощью фонарика и меряют пульс. Я разочарована, что мой лицо он не увидел первым. когда проснулся, но он видит его сейчас. Черты его лица выражают недоверие и что-то более глубокое. Я не могу найти себе место. Желание? Отчаяние? Конечно, и то и другое, поскольку он отталкивает докторов, вскакивает с кровати и идет ко мне. Я бегу к нему с широко раскрытыми руками - обнять его. Его руки дотрагиваются до меня и я думаю, что он хочет потрогать мое лицо. Мои губы только формируют его имя, когда его пальцы хватают меня за горло….
Холодный воротник впивается мне в шею и вызывает неконтролируемую дрожь. По меньшей мере, я уже не в закрытой трубе, пока машины суетятся вокруг меня. Я слышу потусторонний голос, говорящий мне дышать, в то время как я пытаюсь убедить себя, что все еще могу дышать. Даже сейчас, когда я уверенна, что мне не угрожает опасность, я испытываю нехватку воздуха. Основные беспокойства медицинской команды по поводу повреждения спинного мозга, дыхательных путей, вен и артерий уже прошли. Ушиб, охриплость, боль в гортани, этот странный кашель - все это мелочи. Я буду в порядке. Сойка-пересмешница не потеряет свой голос. Я хочу спросить, где доктор, который определит, не сошла ли я с ума? Я думаю, что я не могу говорить.