Товарищи! Наш генерал погиб! Погиб, как воин! Наш генерал, уходя от нас, завещал нам свято хранить боевые традиции нашей славной Красной Армии, быть верными своему воинскому долгу, верить в нашу победу над врагом...
В упорных боях пролетело несколько напряженных дней. В эти дни мы читали газеты. В газетах писали о преобразовании 316-й стрелковой дивизии в 8-ю гвардейскую, о награждении дивизии орденом Красного Знамени. Печатались отклики на геройскую гибель Ивана Васильевича Панфилова: «...Светлая память об Иване Васильевиче, отдавшем свою жизнь за счастье и свободу советского народа и нашей Родины, будет вечно жить в наших сердцах, сердцах его соратников — бойцов, командиров и политработников дивизии, которая под его руководством заслужила звание гвардейской».
«...Имя Ивана Васильевича будут всегда помнить трудящиеся Советского Союза, как имя Героя Великой Отечественной войны против немецких захватчиков».
Нет, никогда гвардейцы не забудут
Его дела и облик волевой.
Он с нами, генерал Панфилов, всюду,
Он и теперь ведет нас в жаркий бой,
Он крепкий, как железо, и простой,
На флангах, то на правом, то на левом,
Своих полков выравнивает строй, —
писал младший лейтенант артиллерийского полка дивизии Дмитрий Снегин.
Генерала Панфилова все вспоминали с уважением и любовью, и казалось, что он незримо присутствовал в наших рядах. Его смерть была тяжелым испытанием, постигшим большую боевую семью.
У меня до сих пор чередуются одни за другими воспоминания о нем. Вот некоторые из них.
Я работал старшим инструктором военного комиссариата Казахской республики, когда началась Великая Отечественная война.
Однажды ко мне в кабинет вошел среднего роста генерал, сутуловатый, с задумчивым узким монгольским прищуром глаз, черными квадратными усиками, со смуглым загаром на чуть удлиненном лице. Я встал.
— Вы будете товарищ Момыш-улы? — спросил генерал хрипловатым голосом. Я ответил.
— Моя фамилия Панфилов, — представился генерал, — будем знакомы, товарищ старший лейтенант.
Генерал подал мне руку, затем познакомил с высоким сухощавым майором Стариковым, сопровождавшим его, предложил нам сесть и сам сел против меня. Снял фуражку, вытирая вспотевший лоб, сказал:
— Вы назначены командиром батальона. Я был у вашего военкома... Пока 316 стрелковая дивизия состоит из трех человек: меня, майора Старикова и вас, товарищ старший лейтенант... Мы с товарищем майором обосновались в Доме Красной Армии. Там в дальнейшем развернем наш штаб. Вам следует как можно скорее сдать свои дела и явиться к нам. Пока батальона нет, вы мне будете помогать.