Я попросил подполковника Курганова держать дорогу под огнем, а Танкову и Бозжанову приказал немедленно отвести людей к Горюнам и Матренину, не задерживаясь на последней линии заграждений.
У самого выхода из леса были установлены два фугаса — кучей наваленная взрывчатка. Фугасы были обложены заряженными противотанковыми и противопехотными минами, в расчете на детонацию фугаса от их взрывов, так как другими средствами для взрыва мы не располагали. Набредет ли на мины солдат или — еще лучше — танк? Сдетонируют ли наши фугасы?
Когда я подъехал к Горюнам, к моему удивлению, на южной окраине деревни на огневых позициях стояло четыре длинноствольных зенитных орудия. Ко мне подошел высокий старший лейтенант и доложил, что он прибыл в мое распоряжение до наступления темноты и по указанию Рахимова занял огневую позицию. На мой вопрос, почему он занял огневую позицию в самой деревне, старший лейтенант ответил:
— Для стрельбы по воздушным целям нам нужна открытая площадка с круговым сектором обстрела.
— А если самолеты сюда не пожалуют, а танки вот-вот выйдут из леса...
— Мы, товарищ старший лейтенант, и по танкам можем вести огонь, — прервал он меня, — у нас есть и бронебойные.
В штабе я, к моей большой радости, увидел Толстунова. Вместе с Рахимовым они пили чай.
Через несколько минут после моего прихода меня вызвал к телефону генерал.
— Курганов мне доложил, что вы рокируетесь. Это правда?
— Правда...
— Вы сумеете всех вывести?
— Почти все здесь...
— А успеете занять позицию?
— Успеем. Впереди еще одна линия заграждения, да и Курганов нас хорошо поддерживает...
— Журавли прибыли?
— Они заняли...
— Толстунов у вас?
— Я с ним только...
— Вы не успели с ним еще поговорить? Он вам кое-что расскажет. Немедленно эвакуируйте раненых. Маш...
Связь оборвалась.
На этот раз генерал только задавал вопросы и, обрывая меня на полуслове, видимо, очень спешил.
* * *
Толстунов кратко рассказал обстановку. Из его рассказа я понял, что противник переносит свои основные усилия на участок левого соседа нашей дивизии...
Особенно трудно приходилось выводить из боя полк Елина. Противник, вклинившись в боевые порядки полка, напал на командный пункт; командир отбился, начальник штаба был тяжело ранен, управление было дезорганизовано. Полк был расчленен на две части. Комиссар полка Петр Васильевич Логвиненко взял бразды правления в свои руки. Лишь благодаря его решительным действиям удалось организовать заслон в бреши прорыва, потом, под вечер, контратакой прорваться к своим, под покровом темноты собрать людей и навести порядок.