* * *
— У тебя красивое лицо, — сказал Олег. — Я смотрю и не могу насмотреться. Знаешь что? Ты произведение искусства.
— Отправишь меня в музей? — спросила в ответ Таня.
— Нет, — покачал он головой. — Ты не создана для музея.
— А для чего мы созданы, и здесь?.. — Сказала тихо, но в тихом ее голосе было столько страсти, столько жизни и чувственности, что у Ицковича голова пошла кругом. Однако не настолько пока, чтобы прекратить говорить.
— Красивые женщины невидимы, — повторил он вслух чью-то разумную мысль. — Красота отвлекает нас от личности, и мы не замечаем в них человека.
— По-моему, ты разводишь меня на 'у койку', — улыбнулась вдруг порозовевшая Татьяна.
— По-моему, мы знакомы достаточно давно, чтобы ты меня в этом перестала, наконец, подозревать..., — улыбнулся в ответ Олег, — ну, так: проверяю...
— А я бы..., — она с лукавинкой посмотрела ему в глаза. — Нет...
— Ничего не могу... — добавила через мгновение.
— У тебя кто-то...
— Нет... Да... у Жаннет,.. есть, нет, — не важно. Я уезжаю. — Она поколебалась, явно не зная, стоит ли об этом говорить, но все-таки решилась. — Завтра утром я должна быть в Вене, а в обед – в Зальцбурге.
— А я поеду с тобой!
— А ты можешь? — удивилась Таня.
— Мои вещи в железнодорожной камере хранения, — обтекаемо ответил Олег.
— Олег, — сейчас Татьяна говорила совсем тихо. — Я ведь не просто так тут...
— Так и я не просто так, — усмехнулся Ицкович, сообразив, куда пришел их разговор. — Это будет очень неприлично с моей стороны, если я спрошу, на кого ты работаешь?
— На Урицкого[67], — после короткой паузы ответила Таня. — А ты?
— На Гейдриха[68].
— Ты?! — чуть не крикнула в ужасе Таня.
— Я, — спокойно кивнул Олег. — Вот такая ирония судьбы...
— Ты каким поездом едешь? — Спросил он, закурив для разнообразия сигару.
— Полуночным.
— Великолепно, — улыбнулся довольный жизнью Ицкович и остановился на мгновение, залюбовавшись игрой света в ее глазах, ставших вдруг ультрамариновыми. — И вещи, надо полагать, собраны и уже на вокзале?
— Да, — шепнула она, снова розовея под его взглядом. — Чего ты так смотришь?
— Я же тебе уже объяснил... Но Златовлаской тебе лучше, хотя брюнетка тоже шикарная!
— Маньяк! Я крашенная. — Хихикнула она и потянулась к рюмке.
— Ты здесь женат? — спросила, сделав глоток.
— Не я! — Олег в притворном ужасе округлил глаза — Шаунбург! Печальная история...
И уходя от скользкой темы вдруг выпалил по-русски:
— А слабо "Парижское танго" спеть?! — мелодия крутилась у него после первой встречи почти неотвязно, и он помнил Танюшкину импровизацию тогда, на свадьбе племянника в Москве.