Потрясающее жаркое, сказала себе Фэй. Пожалуй, надо дома начать готовить такое же.
– И он не вытащил тебя из-за ширмы?
– Нет. Я сразу попросила его уйти.
Фэй с трудом скрыла разочарование. Покров тайны – это, конечно, хорошо; но мужчину, особенно такого, как Эрни, который и любви-то нормальной не знал, избыток таинственности может отпугнуть.
– Это не задело его самолюбия?
– Не думаю. Я сказала, что все было замечательно. И сегодня мы снова встречаемся.
Фэй схватила салфетку и прижала ее ко рту, чтобы скрыть торжествующую улыбку. Так он вернется! Отлично!
– Очень мило, – проронила она. – Ты уже придумала, чем будешь развлекать его в этот раз?
– Ага. – Пэтти ухмыльнулась. – Вчера вечером я спрятала под кроватью магнитофон.
– Вот это да! – расхохоталась Фэй.
Она готова была заложить свои любимые шелковые трусики, что Эрни никогда еще не записывали на магнитофон, что называется, на месте преступления.
Что ж, все когда-нибудь случается в первый раз.
Без одной минуты семь Эрни вошел в подъезд Пэтти. Он захватил с собой бутылку красного вина, сыр и коробку крекеров. Его к еде не тянуло – но Пэтти, возможно, захочет подкрепиться. И потом, Эрни не хотел создавать впечатление, что его интересует только… Ах черт, да что бы он ни принес, Пэтти сразу поймет, что он пришел только ради секса!
Но вино и сыр придавали свиданию более цивилизованный вид. Впрочем, ненамного – в голове Эрни уже роились безумные фантазии с участием сыра и вина. Собственные распутные мысли пугали его, а еще сильнее пугало то, что со вчерашнего вечера он не может выбросить эти мысли из головы!
Хью заметил, что с другом что-то происходит, и попытался завести разговор, но Эрни сделал вид, будто очень занят. Он не хотел говорить о своих чувствах, пока не обретет власть над ними. Пока же он ощущал себя так, словно летит на космической скорости в машине без тормозов. И, что самое опасное, даже не хочет тормозить. Ему не терпится узнать, какой сюрприз приготовила Пэтти сегодня.
Эрни нажал на кнопку звонка и глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Плохо дело. Он превращается в эротомана.
Дверь приоткрылась, но цепочка осталась на месте. Из квартиры доносилась негромкая восточная музыка. Ноздри Эрни защекотал какой-то экзотический аромат. Сквозь щель он увидел лицо Пэтти. Глаза были густо подведены черным карандашом и тушью, все что ниже глаз, скрывалось под сиреневой вуалью. Еще ниже Эрни разглядел лифчик с блестками и прозрачные «гаремные» шальвары.
– Кто здесь? – спросила Пэтти, и вуаль колыхнулась от ее дыхания.
– Твой хозяин, – ответил Эрни, полагая, что верно угадал ее намерение: сегодня «служанка» хочет стать рабыней.