– А разве я не исполняю обязанности главного редактора, пока его нет? – Глаза Кэтрин победно сверкнули.
– Я еще не уверен, – тихо отозвался Адриан. – Ты с нами, Кэтрин? Ты по-прежнему остаешься в «Городских новостях», несмотря на то что их издатель недоверчивый тиран?
Кэтрин шагнула к нему, тронутая искренностью его слов.
– Да, если этот издатель по-прежнему хочет, чтобы я… – Внезапно острый каблук погрузился в мягкую землю газона и Кэтрин чуть не упала.
Мгновенно отреагировав, Адриан схватил ее за плечи и с трудом сглотнул, почувствовав прикосновение ее упругой груди. Его руки сжали предплечья Кэтрин, помогая устоять на ногах. Она вскинула на него потемневшие голубые глаза, и огонь этого взгляда зажег в Адриане бушующее пламя. Горло сдавило так, что он не смог бы произнести ни слова, даже если бы попытался. Но он и не пытался, потому что в этот момент все рациональные мысли покинули его. Исходивший от Кэтрин запах ландыша и женщины и пьянящий аромат цветущей жимолости ударили в голову словно хмельное вино. Ее мягкие розовые губы манили к к себе все ближе и ближе, пока он почти не коснулся их своими.
Но все же он сумел остановиться. Это полнейшее безумие, сказал он себе, и эта мысль стала тем ушатом холодной воды, которая вернула ему здравомыслие. Он не имел никакого права играть чувствами Кэтрин. Ему нечего ей предложить, кроме того, за чем она пришла: знаний и опыта издания газеты.
Сделав над собой усилие, он отодвинулся, отпустил руки Кэтрин и отступил на шаг. Затем, прокашлявшись, сказал:
– А знаешь, Кэтрин, мне только сейчас пришло в голову, что если ты пришла в «Городские новости», чтобы научиться выпускать свою газету, то, выходит, я готовлю себе потенциального конкурента.
– Ни в коем случае, – отозвалась Кэтрин, – сделав вид, будто и не было этих нескольких мгновений, когда он готов был поцеловать ее. Губы ее горели, а сердце колотилось так неистово, словно она пробежала стометровку. Но она не должна показывать Адриану, что это ее так сильно взволновало. – Я никогда не совершу глупости вступления в конкурентную борьбу с изданием, принадлежащим Адриану Челтенхему.
Кэтрин порадовалась тому, что голос ее прозвучал совершенно спокойно, ничем не выдав ее смятения. Она также надеялась, что на лице ее не отражается безумного желания обвить руками шею Адриана и самой поцеловать его так, чтобы он позабыл обо всем на свете.
– И где бы ты хотела открыть свою газету? – несколько рассеянно поинтересовался Адриан. С каждой минутой, проведенной в обществе Кэтрин, ему становилось все труднее держать в узде свои чувства. Возбуждение, охватывавшее его, было сильным и опасным.