А сказочка-свирепая.
XV
Его интерес ко мне - этнографический интерес. Я, в его глазах, особь племени, мало знакомого ему, и - только.
XVI
Читал ему свой рассказ "Бык"; он очень смеялся и хвалил за то, что знаю "фокусы языка".
- Но распоряжаетесь вы словами неумело,- вес мужики говорят у вас очень умно. В жизни они говорят глупо, несуразно,- не сразу поймешь, что он хочет сказать. Это делается нарочно,- под глупостью слов у них всегда спрятано желание дать выговориться другому. Хороший мужик никогда сразу не покажет своего ума, это ему невыгодно. Он знает, что к человеку глупому подходят просто, бесхитростно, а ему того и надо! Вы перед ним стоите открыто, он тотчас и видит все ваши слабые места. Он недоверчив, он и жене боится сказать заветную мысль. А у вас - всё нараспашку, и в каждом рассказе какой-то вселенский собор умников. И все афоризмами говорят, это тоже неверно,- афоризм русскому языку не сроден.
- А пословицы, поговорки?
- Это - другое. Это не сегодня сделано.
- Однако вы сами часто говорите афоризмами.
- Никогда! Потом вы прикрашиваете всё: и людей и природу, особенно людей! Так делал Лесков, писатель вычурный, вздорный, его уже давно не читают. Не поддавайтесь никому, никого не бойтесь,- тогда будет хорошо...
XVII
В тетрадке дневника, которую он дал мне читать, меня поразил странный афоризм: "Бог есть мое желание".
Сегодня, возвратив тетрадь, я спросил его - что это?
- Незаконченная мысль,- сказал он, глядя на страницу прищуренными глазами.- Должно быть, я хотел сказать: бог есть мое желание познать его... Нет, не то...- Засмеялся и, свернув тетрадку трубкой, сунул ее в широкий карман своей кофты. С богом у него очень неопределенные отношения, но иногда они напоминают мне отношения "двух медведей в одной берлоге", 94.
XVIII
О науке.
"Наука-слиток золота, приготовленный шарлатаном-алхимиком. Вы хотите упростить ее, сделать понятной всему народу,- значит: начеканить множество фальшивой монеты. Когда народу станет понятна истинная ценность этой монеты - не поблагодарит он нас".
XIX
Гуляли в Юсуповском парке. Он великолепно рассказывал о нравах московской аристократии. Большая русская баба работала на клумбе, согнувшись под прямым углом, обнажив слоновые ноги, потряхивая десятифунтовыми грудями. Он внимательно посмотрел на нее.
- Вот такими кариатидами и поддерживалось всё это великолепие и сумасбродство. Не только работой мужиков и баб, не только оброком, а в чистом смысле кровью народа. Если бы дворянство время от времени не спаривалось с такими вот лошадями, оно уже давно бы вымерло. Так тратить силы, как тратила их молодежь моего времени, нельзя безнаказанно. Но, перебесившись, многие женились на дворовых девках н давали хороший приплод. Так что и тут спасала мужицкая сила. Она везде на месте. И нужно, чтобы всегда половина рода тратила свою силу на себя, а другая половина растворялась в густой деревенской крови и ее тоже немного растворяла. Это полезно.