— Мы касательно Лаптя, — сказал один из кметов.
— Не покупаем, — в унисон буркнули краснолюд и гном.
— Энто тот, которому башку пробили, — быстро пояснил другой кмет, — мы его женить замышляли.
— Не возражаю, — зло сказал Золтан. — Всего ему наилучшего на новом жизненном пути. Желаю здоровья, счастья, успехов в делах и личной жизни.
— И множества маленьких Лаптят, — добавил Лютик.
— Ну-ну, милсдари, — сказал кмет. — Вам бы все хиханьки да хаханьки, а как нам его таперича женить-то? Ежели он опосля того, как вы ему в умишко долбанули, вовсе дурной стал, дня от ночи не отличает?
— Ну, не так уж все паршиво, — буркнула Мильва, глядя в землю. — Мнится мне, ему уж полегчало. Гораздо лучше, чем с самого с ранья.
— Не знаю я, какой Лапоть с самого с ранья был, — возразил кмет, — а только видел, как стоял он перед оглоблей, торчком торчавшей, и втолковывал той оглобле, какая она красна девка. Э, чего тут болтать, скажу коротко: гоните штрах за убивство.
— Чего-чего?
— Кады лыцарь кмета прибьет, должон штрах платить. Так в законе сказано.
— Я не рыцарь! — рявкнула Мильва.
— Это во-первых, — поддакнул Лютик. — Во-вторых, это был несчастный случай. В-третьих, Лапоть жив, значит, не может быть и речи о штрафе за убийство. Самое большее — о компенсации, то есть возмещении ущерба. А в-четвертых, у нас нет денег.
— Тады отдавайте конев.
— А ху-ху не хо-хо? — Глаза Мильвы зловеще прищурились. — Да ты, похоже, вконец сбрендил, кметок! Гляди не переусердствуй.
— Крррва мать! — заскрежетал Фельдмаршал Дуб.
— Вот, прямо в самое суть попала птица, — протяжно сказал Золтан Хивай, похлопывая по засунутому за пояс топорику. — Чтоб вы знали, мужики, у меня тоже не самое лучшее мнение о матерях тех типов, у которых только и мыслей, как заработать, пусть даже на раздолбанной башке сородича. Двигайте отсюда, люди. Если уйдете немедленно, обещаю — гнаться не стану.
— Не хочите платить, дык пусть вас вышние власти рассудют.
Краснолюд скрипнул зубами и уже потянулся к топорику, но Геральт схватил его за локоть.
— Спокойно. Так ты намерен разрешить проблему? Укокошить их?
— Почему сразу уж — укокошить? Достаточно порядком покалечить.
— Хватит, черт побери, — прошипел ведьмак, потом обратился к кмету:
— Кто у вас тут вышняя власть, о которой ты говорил?
— Староста наш лагерный, Эктор Ляабс, солтыс из пожженной Брэзы.
— Ведите к нему. Как-нибудь договоримся.
— Он таперича занятый, — сказал кмет. — Суд над чаровницей чинит. Вона, видите, какая тамотки толпишща, возле клена. Ведьму схватили, котора с вомпером в сговоре была.