— Ну, вот и конец заботам, — сказала Мильва, глядя на Геральта. — Ежели это и вправду были заботы.
— Настоящая забота в том, что мы не знаем, кто седока из седла вышиб, — буркнул Золтан. — И не едет ли этот «кто-то» следом за нами и нашей бывшей тыловой охраной.
— Это был нильфгаардец, — сквозь зубы процедил Геральт. — Он говорил почти без акцента, но беглые кметы могли его распознать…
— Надо было его тогда кончать, ведьмак, — повернула голову Мильва. — Смерть была бы полегче.
— Он восстал из гроба, — покачал головой Лютик, красноречиво глядя на Геральта, — только для того, чтобы сгнить в каком-нибудь рву.
На этом закончилась эпитафия Кагыру, сыну Кеаллаха, выпущенному из гроба нильфгаардцу, утверждавшему, что он вовсе и не нильфгаардец. Больше о нем не говорили. Поскольку Геральт, несмотря на многократные угрозы, так и не захотел расстаться с норовистой Плотвой, на гнедого взобрался Золтан Хивай. Краснолюд не доставал ногами до стремени, но жеребчик был спокойный и не возражал, чтобы им командовали.
***
Ночью горизонт светился заревами, днем ленты дымов вздымались в небо, пачкая голубизну. Вскоре они натолкнулись на сожженные постройки, языки огня все еще ползали по обугленным балкам и конькам. Неподалеку от пожарища сидели восемь оборванцев и пять собак, совместно отдирающих остатки мяса с раздувшегося, частично обуглившегося конского трупа. При виде краснолюдов пиршествующие в панике разбежались. Остался только один человек и один пес, которых никакая опасность не в состоянии была оторвать от торчащих гребнем ребер павшей лошади. Золтан и Персиваль пытались расспросить человека, но узнать ничего не смогли. Человек только скулил, трясся, втягивал голову в плечи и давился сдираемыми с костей остатками. Собака ворчала и скалила зубы, показывая десны. Лошадиный труп жутко вонял.
Золтан и Геральт решили рискнуть и не сворачивать с дороги, которая вскоре вывела их на очередное пожарище. Здесь сожгли крупное село, неподалеку от которого, видимо, тоже была стычка, потому что сразу за дымящимися развалинами вздымался свеженасыпанный курган. А невдалеке от кургана на развилке дорог рос огромный дуб. Дуб был обвешан желудями.
И людьми.
***
— Это надо осмотреть, — решил Золтан Хивай, положив конец дискуссиям о риске и опасности. — Подъедем ближе.
— На кой черт, — возмутился Лютик, — тебе рассматривать висельников, Золтан? Чтобы обобрать? Так и отсюда видно, что на них даже обуви нет.
— Дурень, меня интересует не обувь, а военная ситуация. Развитие событий на театре военных действий! Ну, чего ржешь? Ты поэт и не знаешь, что такое стратегия.