— Если ты не против…
Он не шелохнулся, за исключением одной определенной части его тела, которая вела себя абсолютно неуправляемо.
— Значит, нам не стоит дожидаться рейнвейна?
— Боюсь, что я не смогу.
Ее голос был хриплым, ее близость возбуждала и завораживала.
— Я предупрежу Беккета. — Скатившись с постели, он шагнул к двери, открыл ее и крикнул: — Прямо сейчас вина не надо! — Захлопнув дверь, Дарли повернул ключ в замке. — На всякий случай, — пробормотал он, швырнув ключ на письменный стол. — А теперь иди сюда, дорогая, — зашептал он, — и я дам тебе все, что только пожелаешь.
Маленькая комнатка, удаленное местечко, полное уединение — одним словом, идеальные условия, чтобы буйно предаваться самым запретным удовольствиям, купаться, плавать окунаться в безмятежное блаженство плотских наслаждений. Обещание Дарли «дать все», похоже, подкинуло сухих щепок в пылающий костер ее страсти.
— Мы совсем одни. — Дернув ленту, удерживавшую тяжелые косы, Элспет высвободила локоны, мягкой волной упавшие ей на плечи.
— Абсолютно одни. — Он развязал галстук.
— И никто не помешает нам. — Она сбросила туфли, сначала одну, затем другую.
— Никто. — Привычный к подобным ситуациям, он уже избавился от куртки и стаскивал рубашку.
Его могучий обнаженный торс ослепил ее, она окончательно, безвозвратно пропала.
— Ты не против? Если мы чуть поспешим? — прошептала она.
Дарли ухмыльнулся:
— Можешь не снимать платье, если не хочется.
— Я не могу. Платье помнется, а он потом… — В полном замешательстве и смущении, вся, дрожа, она заколебалась — сомнения, и страх вдруг охватили ее.
Он мог бы заметить, что муслин уже измят, тонкий материал легко мялся.
— Позволь помочь тебе, — сказал он вместо этого, подходя к ней. — Повернись, я расстегну крючки, мы постараемся не помять твое платье.
Элспет послушно повернулась. Дарли умело расстегнул крючки, стащил с нее желтый муслин и аккуратно повесил его на спинку кресла.
— Мег выгладит его тебе, если захочешь.
Она обвила его шею руками и, крепко прижав Дарли к себе, окончательно растаяла.
— Спасибо, спасибо тебе, спасибо за твой трезвый ум и здравое суждение, которых мне так не хватает. Особенно сейчас, когда я не могу думать ни о чем другом, кроме как поскорее обнять тебя, ощутить тебя рядом. Я могла бы отправиться хоть на край света, лишь бы там ты занялся со мной любовью.
Ее непритворная чистота и невинность произвели сокрушительный эффект на него. Это удивило его самого, человека, известного своей предельной выдержкой. Самообладание было его специфическим качеством, которое так обожали женщины, а сейчас он, словно зеленый юнец, готов был взорваться.