Яковлев и сопровождавший группу немец-инструктор Геллер покуривали в сторонке, о чем-то переговариваясь. Вскоре подъехала машина, группа погрузилась и добралась до деревни, примыкавшей к «ничейной земле». В классах полусгоревшей школы, где они разместились, их вооружили советским оружием, выдали шпионское снаряжение, вырядили в форму офицеров и сержантов Красной Армии.
Была уже глубокая ночь. Не спали все трое из группы, что находились с Аширом в одной комнате, не шел сон и к нему. Он все думал и сожалел, что, увлеченный мыслью внедриться в комитет, не очень-то приглядывался к людям, жившим с ним бок о бок. Кто они? Можно ли на них надеяться? Знал только, что почти вся группа чуралась его. Даже Бегматов как-то охладел в последнее время. Яковлев же приглядывался к нему и, казалось, не был с ним так строг, как с другими.
Ашир словно слышал голос Ивана Касьянова: «Ты, Ашир, — советский разведчик, который должен уметь безошибочно определять людей. Помни, дружище, что хороших людей на земле больше, чем плохих, значит, и друзей у нас должно быть больше. Работа разведчика — труд нелегкий. Она требует не минутного порыва, а длительного напряжения мысли, нервов. Побольше ума, рассудка и поменьше эмоций. Чтобы победить, разведчик обязан превосходить врага в тактике, хитрости, наконец, в выдержке. Выдержка — основа успеха...»
Неожиданно в комнату с пистолетами и автоматами наготове вошли Яковлев, Бегматов и остальные участники группы, кроме немца Геллера.
— Ложись! — резко скомандовал Яковлев. И когда Таганов и его соседи по комнате выполнили приказание, продолжил: — Я командир, майор Красной Армии. Мы все решили перейти на сторону своих. Ваша жизнь вне опасности, если пойдете с нами. Даю на размышление пять минут. Решайте!
Те трое согласились почти сразу. Яковлев приказал им встать. Только один Таганов остался лежать на полу лицом вниз. Надо было быстро и безошибочно оценить ситуацию, принять решение и действовать по обстановке... Законы войны и особенно разведки безжалостны. Это могло быть обычной провокацией — излюбленным приемом абвера для проверки благонадежности своих агентов. А если не провокация? Отказ последовать за товарищами грозил ему смертью. Такой нелепой, обидной смертью, смертью предателя. Но этот же отказ был сейчас единственной возможностью остаться в немецком тылу для выполнения задания... Надо решать скорее, ибо группа, уже решившая перейти на сторону наших, торопится, и разбираться с Тагановым будет некогда.
Ашир слышал частые удары собственного сердца.