Но в пределах Дольна ничто не могло укрыться от Элронда. Однажды, на исходе года, он призвал к себе Арагорна и сказал:
– Послушай Арагорн, сын Арахорна, последний вождь дунаданов! Перед тобой лежит дорога твоей судьбы, и суждено ли тебе превзойти величием самого Элендила или сгинуть во тьме с немногими оставшимися рыцарями — знак величия равно отличает твой путь. Через долгие годы суровых испытаний идти тебе, поэтому прими мой совет: не связывай себя клятвой с женщиной до тех пор, пока не пробьет твой час.
– Значит, мать рассказала вам?… — взволнованно воскликнул Арагорн.
– Твоя мать здесь ни при чем. Тебя выдают глаза. Но сейчас я говорю не о моей дочери, а о смертных женщинах. Что же до Арвен, Вечерней Звезды Имладриса — ее род славнее и выше твоего, а век — куда более долог. Ты рядом с ней как росток у подножия взрослого дерева. Если же я ошибаюсь, и сердце ее обращено к тебе, — что ж, тем большей будет моя скорбь. Пока я здесь, время не властно над Арвен, а когда уйду, она уйдет со мной, если захочет.
– Теперь я вижу, — задумчиво проговорил Арагорн, — что выбрал драгоценность не меньшую чем некогда Берен. Значит, такова моя судьба.
И здесь вещий дар предков раздвинул перед молодым рыцарем завесу времен, и он вдохновенно произнес:
– Но вот что скажу я, Владыка Элронд! Близок срок, когда придется тебе оставить Среднеземье, а твоим детям решать: оставаться здесь или уходить за море.
– Это так, — спокойно кивнул Элронд. — Близок срок, но близок по нашему счету, а для смертных пройдет еще немало лет. Арвен не нужно будет выбирать, если только ты не встанешь между нами, и тогда одному из нас — либо мне, либо тебе — предстоит разлука, которая горше смерти. Ты не понимаешь пока, как много требуешь от меня… Но пусть будет то что должно быть. Не скоро мы вернемся к этому разговору, потому что в мире темнеет, и на пороге тяжелые испытания.
На другой день Арагорн простился с Дольном и один ушел в Пустоземье. Тридцать лет он провел в трудах и подвигах, в борьбе с Сауроном. Он стал другом Гэндальфа Серого, и дружба эта принесла ему много мудрости. Вместе совершили они немало опасных походов, но с годами путь его всё чаще бывал одинок. Долгими и опасными дорогами шел он, и постепенно лицо воина приняло суровое, замкнутое выражение, лишь изредка улыбка оживляла его. Людям, с которыми ему доводилось встречаться, часто приходило в голову, что перед ними неизвестный Король, лишившийся трона. Но так бывало только с теми, перед кем он не скрывал своего истинного облика. В разных местах и под разными именами снискал он немалую славу. Приходилось ему скакать под знаменами Рохана, приходилось обнажать меч за Наместника Гондора на суше и на море, но неизменно, когда наступал час победы, Арагорн уходил от заслуженной славы, и дороги уводили его на Восток или на Юг к новым сражениям с Врагом.