– Любимая моя, — молвил Король, — суров час, но пробил он давно. И под березами Дольна, и на Керин Амрот нам ведомы были наши судьбы. Спроси себя, неужели ты хочешь дождаться, пока я выроню скипетр от слабости? Нет, Арвен, я — последний нуменорский Король, и мне дарована не только долгая жизнь, но и право вернуть дар. Я ухожу. Я не утешаю тебя, потому что неизбывно горе в этом круге мира. Но у тебя по–прежнему есть выбор: ты можешь уйти в Серебристую Гавань и унести на Запад память о днях нашей жизни, сделав ее вечноживой, но это будет только память, а можешь принять долю Людей.
– Выбор сделан, — ответила Арвен, — мой корабль давно уплыл, и я приму удел смертных, хочу того или нет. Но вот что должна я сказать тебе, мой Король. До сего дня я не понимала повести о твоем народе и его падении, не понимала, и поэтому свысока смотрела на нуменорцев, теперь мне жаль их. Если смерть, действительно, как говорили в Эльдамаре, дар Единого Людям, горько принимать его.
– Это только кажется, — улыбнулся Арагорн. — Мы, отвергшие Тьму, отказавшиеся от Кольца, устоим и перед последним испытанием: уйдем в печали, но не в отчаянии. Слушай! Не навек привязаны мы к кругам мира, и за ними — больше чем память. Прощай!
– Эстель, Эстель! — воскликнула она, но он в ответ только молча поцеловал ее руку и погрузился в сон.
Неведомая доселе красота облекла вскоре его черты; дивились видевшие его, ибо в лице Короля сошлись свежесть юности, доблесть зрелости и мудрость прожитых лет. И долго лежать ему там в славе и почете — подлинному Королю Людей.
Когда Арвен вышла из Усыпальницы, она показалась людям холодной и печальной, как зимние беззвездные сумерки. Вскоре она простилась с сыном и дочерьми и навсегда покинула Минас Тирит. Она вернулась в Лориен и жила там одна среди увядающих мэллорнов, пока не пришла зима. Давно уже не было Галадриэль, и Келеберн ушел за Море; молчали земли некогда Благословенного Края.
Когда с мэллорнов облетела последняя листва, она прилегла отдохнуть на Керин Амрот и там покоится с тех пор. Мир меняется, дни ее жизни забыты новыми людьми, и золотой эланор не цветет больше к востоку от Моря.
На этом кончается последнее из преданий древности, собранных в этой книге.
Дом Йорла
Йорл Юный правил людьми Йотеода. Его страна располагалась у истоков Андуина, между самыми дальними отрогами Мглистых Гор и северными окраинами Сумеречья. Йотеоды заселили эти области во дни Короля Эарнила II, придя из долины Андуина между Кэрроком и Оболонью. По происхождению были они сродни Бьорнингам и Людям из западных лесов. Род Йорла восходил к королю Ровениона, еще до нашествия кочевников правившему землями за Сумеречьем. Таким образом, Йотеоды не без основания считали себя в родстве с королями Гондора — потомками Эльдакара. Они любили вольные степи, ценили коней, но в среднем течении Андуина стало слишком тесно, да и тень Дол Гулдура постепенно наползала на эти земли. Поэтому, прослышав о свержении Короля–Чародея, отправились всадники в поисках свободных земель на север и быстро изгнали оттуда оставшихся ангмарцев. Во дни Леода, отца Йорла, это был многочисленный народ; но многие из них тосковали по родине.