— Готов поменяться, но только отдашь мне за это лишний час своего наблюдательного времени.
— Ах ты сквалыга! Хочешь первым комету найти? Ладно, согласен, только если признаешься — в каких спектральных линиях ты предпочитаешь искать кометы?
Гера слушал в три уха и смотрел в четыре глаза. Тайка тоже не упускала ни слова. Перед ними открылся совершенно другой мир. Их школа неплохая, и ребята там неглупые, однако немыслимо подойти на перемене к какому-нибудь однокласснику и сказать: «Уравнения Киллинга — очень красивая вещь!» или спросить: «В каких спектральных линиях ты предпочитаешь искать кометы?»
Одноклассники тебя могут неправильно понять!
А эти ботаники ведут себя так, будто они-то и есть гордая соль земли. Они в полный голос — не боясь и не стесняясь! — говорят об алгебраических группах, радиохронологии, о каком-то гексафторплатинате ксенона и о какой-то вакуумной пропитке древесины.
Рослый белокурый красавчик-атлет не принимал участия в общем гаме, он увлечённо читал книгу. Тайка заглянула через его плечо и увидела какие-то сложные диаграммы и схемы ядерных реакций.
«Этого в школе не проходят!» — ошарашено подумала она. Куда они с Герой попали?! За соседним столом две девчонки рассматривали какой-то камень. Из обсуждения Тайка поняла, что это метеорит, найденный одной из школьниц — той, у которой рыжие косы. Она относила камень к какому-то особому классу, а подружка с сомнением хмыкала. Рыжая девчонка довольно сказала:
— Нашла его случайно: остановились на днёвку и уже приборы выключили. Я пошла за соседнюю дюну… э-э… размять ноги — и на наветренном склоне это чудо и нашла. Килограммовый! Это энстатитовый хондрит. Редкая штука! Смотри, какой светлый скол!
Тайка любила красивые камни и минералы, и разговор девочек был ей понятнее, чем ядерная физика и спектры комет.
— А в метеоритную секцию ещё принимают? — тихо спросила она девчонок.
Башня обсерватории, куда Илья привёл друзей, напоминала улей механических пчёл. Там всё жужжало. Моторчики, которые поднимали рыло огромного — метров шесть длиной и почти метр в диаметре — телескопа, звенели тихо, зато двигатель, вращающий купол, не стеснялся и верещал как целый рой сердитых шмелей. Шелестели вентиляторы, с материнскими интонациями зудели о чём-то важном пультовые сигналы.
— Илья, заходи! — раздался голос.
В небольшой стеклянной кабине на табуретке сидел бородатый человек с фото у входа во Дворец. «Тимур…» — вспомнил Гера.
— Я уже подключил твой телескоп в общую сеть! — оживлённо сказал Тимур. — На сегодня у нас сто двадцать инструментов.