Бальбок покачал головой.
— Я не вижу ничего, кроме черных руин и кучи сорняков.
— Да, — согласился с ним Корвин полным горечи голосом, — ваши предки как следует постарались. Потому что именно орки напали на Тиргас Лан и превратили его в то, что мы видим. Это же все знают.
— Правильно! — гордо кивнул Бальбок.
— Там были не только орки, — поправила его Аланна, — там были и люди, заключившие союз с чудовищами. Они польстились на обещания Маргока, переметнулись на его сторону и пошли на юг под его темными знаменами. Долго бушевали бои под стенами Тиргас Лана, пока предательство не открыло Великие Врата. В беспримерной битве, подобной которой никогда не было и не будет, моим предкам удалось сокрушить поборников Хаоса и пленить их предводителя. Но Маргок был побежден не окончательно; предание гласит, что его злой дух по-прежнему заточен внутри этих стен. Это его зловещее присутствие пугает вас и заставляет ощущать, что за вами наблюдают.
— Это кто здесь боится? — возмутился Раммар. — Бальбок, ты знаешь, о ком это она говорит?
— Не имею ни малейшего понятия, — заверил его Бальбок, и орки переглянулись и подмигнули друг другу.
— Как бы там ни было, — заметила Аланна, — нам нужно быть осторожными, когда будем входить в цитадель. В пророчестве Фаравина сказано, что опасность и зло таятся во тьме.
— Пророчество Фаравина? — спросил Корвин. — А я думал, ты в него уже не веришь!
Эльфийка бросила на него печальный взгляд.
— Я тоже так думала…
Аланна по-прежнему шла впереди, когда спутники прошли ворота цитадели и очутились за поднятой решеткой перед крепостью, острые зубцы которой угрожающе поблескивали у них над головами.
Мягкого сияния ее платья было недостаточно, чтобы отогнать царившую за воротами тьму. Поэтому Корвин и орки выдернули несколько факелов, торчавших в стенах, и зажгли их. Трепещущий огонь отбрасывал причудливые тени.
Спутники осторожно двинулись вперед, миновали холл, пол в котором был покрыт мусором и пылью. Лесная зелень не проникла сюда, и Раммар сомневался в том, что этому есть естественная причина. Цитадель казалась окутанной аурой угрозы — жуткая сила, удерживавшая все живое вдали от этого места.
Спутники достигли широкой лестницы, покрытые пылью ступеньки которой вели наверх. Орки, человек и эльфийка обменялись многозначительными взглядами, а затем начали медленно подниматься.
Раммар заметил, что волосы у него на спине встали дыбом, а ладони вспотели; и, хотя он неохотно признавался в этом даже самому себе, — он испытывал страх.
Человеческий страх…
Лестница оканчивалась широким, обрамленным колоннами коридором, по стилю постройки напомнившим оркам храм-крепость Шакары. В нишах между колоннами стояли каменные монументы, которые хотя и были покрыты липкой черной массой, но сохранили былые торжественность и величие. Неизвестно, в чем было дело — в испытываемом Раммаром страхе или в естественной потребности, — в любом случае, толстенького орка обуяло внезапное желание облегчиться, и по старой привычке он подошел к одной из статуй, чтобы помочиться на ногу величественному наследию эльфов.