Ни Корвин, набивавший золотом свои карманы, ни Бальбок, забросивший на плечо лук и украсивший свои лапы золотыми перстнями, не обратили на него внимания, и только Аланна увидела, что час пробил.
— Не-е-ет! — закричала она в приступе ужаса. — Только не это! Только не эльфийскую корону!
— А почему нет? — ответил Раммар, мерзко хихикая. — Мне всегда хотелось поносить корону! Я уверен, она очень пойдет к моей морде.
— Только Избранный может взять корону! — крикнула Аланна, и ее голос едва не сорвался. — На того обрушится проклятие Тиргас Лана, кто коснется ее, не будучи Избранным!
— Ха! — выкрикнул Раммар, покачав головой. — Теперь тебе меня не запугать, эльфийская баба! Что ты там лепечешь о судьбе Избранного? Ты забыла уже, что мне удалось открыть ворота? Я — Избранный!
Громко рыча слова, Раммар взобрался на вершину горы сокровищ и протянул к короне свои короткие пальцы. Он не достал корону, и ему пришлось прибегнуть к помощи сапарака, чтобы выудить ее, но потом он схватил ее своими лапами и, ликуя, поднял ее над головой.
— Нет! — в отчаянии вскричала Аланна.
— Она у меня! — громко воскликнул Раммар, хохоча. — Смотрите все: я — король Эльфийского царства! Теперь вы все должны трепетать передо мной, потому что Раммар Резкий будет правителем, которого будут бояться все!
И с этими знаменательными словами он надел на голову эльфийскую корону, которая в последний раз украшала опечаленное чело Фаравина Видящего.
— Кощунство! — воскликнула Аланна, и в ее голосе не осталось ни капли мягкости. — Чудовище надело украшение Эльфийской империи!
— Неплохо, да? — громко рассмеялся Раммар. — А знаешь, что в этом самое лучшее, а, баба эльфийская? Что ты сама виновата в этом, потому что без твоей помощи мы никогда не нашли бы это место!
Испуганный крик Аланны превратился в стон, потому что она слишком хорошо знала, что орк прав.
До этого никогда бы не дошло, если бы она не поддалась неизмеримому эгоизму, если бы не предала все важное в своей жизни только для того, чтобы удовлетворить легкомысленную жажду приключений и детское любопытство. И что ее заставило покинуть храм Шакары? Почему, в конце концов, она помогла оркам бежать? Потому ли, что ей хотелось узнать подоплеку легенды о Тиргас Лане, вместо того чтобы просто делать то, что делала три сотни лет, а именно — беспрекословно подчиняться протоколу и традициям?
Почему она усомнилась? У нее не было причин. Все оказалось правдой, все было именно так, как написано в книгах по истории. Фаравин предвещал правду каждым своим словом. Но в своей самовлюбленности Аланна все предала — это стало ей ясно в тот миг, когда она увидела отвратительного толстого орка с эльфийской короной.