Аланна, еще не пришедшая в себя, посмотрела на него странным взглядом.
— И будет Избранный дарить жизнь там, где уже нависла тень смерти, — процитировала она текст, хранить который было ее задачей на протяжении трехсот лет — пророчество Фаравина.
— Ты спас мне жизнь, Корвин, — прошептала она. — Ты — Избранный!
Корвин покачал головой и помог ей подняться, хотя сам с трудом держался на ногах.
— Да что ты, — мягко сказал он. — Просто… я… я не мог вынести того, что теряю тебя.
— Что ты говоришь? Я предательница, — печальным голосом произнесла Аланна. — Я недостойна того, чтобы жить!
— А я так не считаю, — заявил Корвин, — потому что люблю тебя! — И недолго думая прижался губами к ее губам, которые ответили ему страстным, нежным поцелуем.
— Превосходно, голубки, — напомнил о своем существовании Раммар. — Здорово, что вы наконец-то нашли друг друга. Но если хотите знать мое мнение, то сейчас не самое время делать маленького полуэльфа. Надо подумать, как выбраться отсюда, пока…
— Слишком поздно! — послышался голос, в котором звучали раскаты грома.
Раммар обернулся и к своему ужасу увидел стоящего перед собой Рурака.
Одежда колдуна свисала клочьями, кожа во многих местах обуглилась до черноты, длинная борода сгорела, а перепачканное кровью лицо застыло неподвижной маской, на которой жили только горящие глаза.
И в следующий миг с ним произошло кошмарное превращение…
Это было беспорядочное отступление.
Эльфийские лучники сломя голову бежали по главной улице Тиргас Лана, чтобы оказаться как можно дальше от страшного противника, в руках которого была цитадель.
Когда воины, еще сражавшиеся у стен, увидели, что их братья по оружию бегут, их покинуло мужество, и они обратились в бегство, и многие из них погибли от отравленной гномьей стрелы, пущенной в спину.
— Вы куда собрались? — громовым голосом крикнул Ортмар фон Бут. Широко расставив ноги и держа в руках секиру, сын Ортвина стоял как скала, выдерживающая напор бушующей массы воды. — Может, вы останетесь и будете сражаться? — яростно кричал он, отказываясь верить в то, что его мечта о великом сокровище напрасна. Ему встретились двое его людей в помятых шлемах и с опаленными бородами; из доброй дюжины ран сочилась кровь.
— Почему вы бежите? — набросился он на них. — Немедленно остановитесь и сражайтесь! Иначе я скажу Талину, чтобы он укоротил вам всем бороды!
— Талин мертв! — сообщил ему один из карликов. — Орк обезглавил его и насадил голову на копье.
— А Марвин? Рагнар? Эдвин?
— Мертв, мертв, мертв! — услышал он в ответ, и, пока его люди мчались мимо, охваченные паникой, спасая свои шкуры, Ортмар начал понимать, что битва за Тиргас Лан проиграна. Он в последний раз тоскливо взглянул на стену, перед которой бушевало пламя, и увидел головы, насаженные орками на копья и выставленные вдоль зубцов. После того как его желудок вывернуло наизнанку, а его содержимое растеклось по длинной бороде, сын Ортвина тоже бросился бежать.