— Не бойся, — произнес он после долгой паузы. — Я не принадлежу к разряду ревнивых сицилийских мужей. Сам видишь, больше не могу исполнять супружеские обязанности. Я человек гораздо более широких взглядов, нежели мои земляки, так что разрешаю своей жене удовлетворять естественные нужды на стороне. Но никогда с кем-либо из наших, местных, и всегда тайно, а не открыто. А этой ночью, знаете, просто испугался, что мою бедную Лючию, опьяненную молодым вином, унесет в порыве страсти. Однако ничего, все обошлось. Вот твое вознаграждение. — И он швырнул на кровать туго набитый деньгами кошелек. Роган не притронулся к нему.
Дженко Бари обернулся к жене:
— Скажи, Лючия, он хорошо себя проявил?
Лючия одарила Рогана ослепительной улыбкой и кивнула.
— Как молодой здоровый бычище, — сладко щурясь, ответила она.
Бари рассмеялся, вернее, попытался это сделать. Поскольку на лице его почти не осталось плоти, лишь кожа да кости, улыбка напоминала скорей болезненную гримасу.
— Ты должен извинить мою жену, — сказал он Рогану. — Она простая сельская девушка, привыкла все говорить напрямик, как есть, без политесов. Еще и страстная к тому же. Поэтому-то я и женился на ней три года назад, когда узнал, что умираю. Подумал, что ее тело поможет цепляться за жизнь. Но и этому скоро настал конец. И когда я увидел, как она страдает, решил, что это несправедливо, вот и нарушил традиции нашей земли. Разрешил ей иметь любовников. Но при условии, что ни моя честь, ни честь семьи не пострадают. Так что позволь предупредить прямо сейчас. Если проболтаешься об этом хоть кому-то, натравлю на тебя своих верных гончих псов. И ты больше никогда не сможешь лечь с женщиной.
Роган ответил спокойно:
— Мне не нужны ваши деньги. И я никогда не болтаю о своих отношениях с женщинами.
Дженко Бари окинул его пристальным взглядом.
— А знаешь, твое лицо кажется мне знакомым, — сказал он. — И по-итальянски ты говоришь почти без акцента. Мы где-то встречались?
— Нет, — ответил Роган. И с жалостью взглянул на Дженко Бари. Ходячий скелет, весит не более семидесяти фунтов. А лицо — точно череп, обтянутый кожей.
Меж тем Дженко Бари проговорил задумчиво и неспешно, точно рассуждая вслух:
— Ты искал меня по приезде в Палермо. Потом тебя навел на след американский агент Бейли. Ну а уж затем Тулио привел прямо сюда. — Он кивком указал на своего подручного с ружьем. — Сообщил, что ты расспрашивал его, как и где меня найти, вот я и распорядился пригласить тебя на праздник. Так что мы с тобой наверняка знакомы. — Он всем телом подался к Рогану. — Тебя прислали меня убить, да? — Он снова улыбнулся жуткой своей улыбкой. Потом развел руками. — Поздно, друг мой, — пробормотал он. — Я умираю. А потому убивать меня нет никакого смысла.