2. Впрочем это известно пам, а неверным нет. Потому апостол и сказал: "ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, – сила Божия. Ибо написано: погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну". Доселе Он не говорит ничего обличительного; а теперь, приводя наперед свидетельство Писания и от него заимствуя дерзновение, начинает обличительную речь и говорит: "Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Ибо когда мир [своею] мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих" (ст.20-21). Сказав: "написано: погублю мудрость мудрецов", он присовокупляет доказательство на это от дел и говорит: "где мудрец? Где книжник?" Касается вместе и язычников и иудеев. На самом деле кто из философов, кто из искусных в суждениях, или кто из знающих иудейство даровал спасение и научил истине? Никто, но все сделали рыбари. Доказав это положение и посрамив их тщеславие, сказав: "Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?" – он приводит и причину, почему это так было. "Ибо когда", говорит, "мир [своею] мудростью не познал Бога в премудрости Божией", то явился крест. Что значит: "в премудрости Божией"? В творениях, посредством которых Он благоволил открыться. Он устроил все так, чтобы человек, переходя от предметов видимых к Творцу, удивлялся Ему. Велико небо и необъятна земля: подивись же Творцу их. Ведь это великое небо не только Им сотворено, но и сотворено легко, и эта необъятная земля произведена Им, как ничто. Потому о первом сказано: "небеса – дело Твоих рук" (Пс.101:26); а о земле: "землю же как ничто сотворил" (Ис.40:23). Так как мир не хотел познать Бога посредством этой премудрости, то Он научил мнимым безумием проповеди, не чрез суждения, а чрез веру. Где премудрость Божия, там нет нужды в человеческой. Сказать, что создавший столь прекрасный и столь великий мир есть Бог, имеющий беспредельную и неизреченную силу, это значило судить по человеческой мудрости и постигать Его посредством них; но теперь нужны не суждения, а одна вера. Чтобы принять и убедиться, что Распятый п Погребенный воскрес и сидит горé, для этого нужны не суждения, но вера. Апостолы шли не с мудростью, но с верою, и явились мудрее и выше внешних мудрецов, и тем более, чем принятие предметов божественных верою выше рассуждений, – так как это превышает человеческий разум. Как же он погубил премудрость? Открывшись нам чрез Павла и подобных мужей и показав, что она бесполезна. К принятию евангельской проповеди ни мудрость нисколько не помогает мудрому, ни невежество нисколько не препятствует неученому, и даже, к удивлению надобно сказать, невежество гораздо скорее и легче может принять ее, нежели мудрость. Пастух и земледелец, не увлекаясь рассуждениями и предавая себя Господу, скорее примут ее. Так Он погубил эту мудрость! Так как она сама прежде посрамила себя, то и стала затем ни к чему негодной. Когда она должна была показать себя и познать Господа из дел Его, она не хотела; а теперь, хотя бы и хотела содействовать этому, не может, потому что теперь не таково положение дел, – есть путь к богопознанию гораздо лучше ее. Теперь нужна простая вера; ее везде надобно искать и предпочитать внешней мудрости: "